22 ноября в ведущей израильской “русскоязычной” газете “Вести” был опубликован мой разговор с главным редактором газеты Эдуардом Кузнецовым (тот самый, который по ленинградскому “самолетному делу” был приговорен к расстрелу).[1]
— Когда послом в ту или иную страну назначают не кадрового дипломата, а общественно-весомую фигуру, которая не только выражает общественное мнение страны, но и формирует его, это означает одно из двух: или это общественно-политическая ссылка (порой в форме синекуры), или свидетельство того, что политическое руководство придает особое значение данной стране.
— Ничего себе синекура! Израиль! Да нет, вероятно, труднее региона, чем ваш. Это одна из самых “горячих” дипломатических точек. Я-то подумывал о Новой Зеландии — ел бы там баранину да писал книжки. И ссылать меня тоже не за что — не заслужил. Ваш вопрос — типично советологический. Советологи, они ведь во всем усматривают далеко идущие расчеты, точно выверенные шаги… Вместе с тем в вашем вопросе есть свое рациональное зерно. Сейчас происходит радикальный поворот в нашей ближневосточной политике и, может быть, кому-то наверху показалось, что моя фигура вписывается в этот поворот, ибо, как вы знаете, я многие годы занимал особую позицию в вопросе о Ближнем Востоке… Так что, видимо, моя личная позиция сошлась с нынешним изменением советской политики.
— С улучшением отношений с Израилем таковой, в известном смысле, становится ареной противоборства советско-американских интересов. Как вам это видится?
— Я намерен в своей работе в качестве советского посла осуществлять один принцип: делать лишь то, что отвечает государственным интересам Советского Союза. Так вот, если говорить о наших государственных интересах и американских государственных интересах, то окажется, что в ближневосточном регионе у американцев задействовано таких интересов больше. Для них это прежде всего нефть. Для нас этого вопроса не существует. Для них Израиль традиционно не только политическая, но и нравственная проблема, в рамках которой вопрос о безопасности Израиля — это государственный интерес США. Таких обязательств перед Израилем у нас нет пока, к сожалению. И третий фактор — хорошие отношения с арабами. Так вот у нас первого интереса совсем нет, третий интерес совпадает с американским, а второй наличествует лишь в зародыше. Причем, кто бы что ни говорил, СССР остается сверхдержавой. Мы таковой и ранее считались не из-за того, что у нас была прекрасная экономика, а потому что у нас было энное количество ракет. И сегодня они никуда не делись, они стоят там, где стояли. Если сейчас они разбросаны по четырем независимым республикам, то все равно пусковая кнопка находится в Москве. К тому же есть фактор, который, возможно, позволит нам переиграть американцев в Израиле. Ведь наших евреев в Израиле гораздо больше, чем американских. До сих пор это был для нас потерянный капитал, мы отторгали этих людей и сами в этом виноваты. И если мы опять сделаем этих людей нашими…
— В каком смысле?
— В том, что евреи теперь уже уезжают в Израиль не как изгои, отторгнутые советским государством, а как люди, имеющие право жить там, где им хочется. Они будут навещать СССР, они станут экономическими посредниками между Советским Союзом и Израилем, а для нас — через Израиль — со всем западным миром. Кстати, в качестве одного из первых шагов в Израиле я попытаюсь создать в Иерусалиме культурный центр под названием “Россия” — этакий клуб с газетами, книгами, кино… Надо будет обратиться к русским евреям в Израиле: посольство, мол, выделяет на этот центр, скажем, миллион долларов, а еще миллион соберете вы. Причем имя каждого жертвователя будет там выбито на мраморной стеле…
…Беда в том, что у нас нет хороших “евреистов”. Евреев много, а специалистов по Израилю, по еврейской культуре нет. Но — буду искать. Конечно, МИД кого-то предложит, но я хочу найти кого-то сам, пусть без дипломатического опыта, но зато знатоков Израиля, людей со свежим взглядом на ситуацию. Вообще практически все надо начинать с самого начала. Надо будет расширять консульскую службу, открыть консульские отделы в Хайфе, в Иерусалиме…
— А что насчет того, чтобы перенести советское посольство в Иерусалим? При каких условиях это возможно?
— В обозримом будущем — ни при каких. Насчет этого существует в мировом общественном мнении консенсус…
— То есть, первым Советский Союз этот консенсус не нарушит?
— Даже и вторым.
Такой вот получился разговор. Наивный несколько, если судить с нынешних позиций. Но достаточно полно показывающий мой настрой в те уже безумно далекие дни.
В Москве тем временем нарастала неразбериха. Советский Союз уже треснул по всем швам. Из Иерусалима торопили с приездом, поскольку советскому послу надо было успеть вручить верительные грамоты, пока юридически Союз существовал. Помню, звонил кому-то из помощников Горбачева и просил воздействовать на шефа, чтобы он не слагал с себя президентских функций, пока я не вручу верительные грамоты. Шутка, но горькая…
Из Москвы вылетел 19 декабря. Тогда наши самолеты еще не летали в Израиль, а МИД уже экономил валюту. Поэтому “Аэрофлот” доставил меня в Каир. Встречал наш Генеральный консул в Израиле А. Ф. Чистяков. После краткого, но содержательного завтрака у советского посла в Египте В. П. Полякова двинулись на машинах через Синай в Тель-Авив. Потом мне долго приходилось объяснять журналистам, почему я появился в Израиле “с черного хода”. Никак не могли они поверить, что у советского МИДа нет денег на билет до Тель-Авива. Все пытались докопаться до какого-то “подтекста”…
Жизнь в Тель-Авиве началась в субботу 21-го декабря и началась она с отеля “Хилтон”, куда меня поселили до подыскания резиденции. Встретил меня большой рыжий таракан левантийской, видимо, породы. Окна выходили на пустынный пляж и на зимнее, беспокойное Средиземное море. Вечером поехал в Иерусалим. В театре Семена Злотникова (встречался с ним еще в Москве) давали его же пьесу “Зеркало для олим первого года обучения”. Так, с места в карьер, началось мое знакомство с жизнью “русской алии”, “русского” Израиля.
“Олим” на иврите — множественное число от “оле”, что значит “восходящий” (к Храму). Так торжественно именуют репатриантов. То есть они “восходят”, поднимаются в Израиль. Но “русские” евреи включают ивритские слова в грамматические формы русского языка. Отсюда — “олим” (репатриант) и “олимка” (репатриантка). И множественное “русское” число — “олимы” (репатрианты). Такова ныне разговорная речь. Но в 1991 году “русские” еще не управились с ивритом. Поэтому Злотников написал “для олим”. Сейчас он написал бы “для олимов”. Словом “алия” обозначается переселение евреев в Палестину (Израиль). В более узком плане так называют группу евреев, прибывших из какой-либо страны или в какой-то определенный период времени. Говорят, например, “русская алия” (приехавшие из России) или “первая алия” (переселенцы конца XIX века).
