Блюментрит утверждает, что Гальдер отговаривал Гитлера от войны с Россией. Однако достаточно ознакомиться с высказываниями Гальдера, чтобы убедиться в противоположном. Именно Гальдер был одним из инициаторов подготовки войны против СССР. Он выдвинул эту идею сразу же после оккупации Франции. В его дневнике мы находим такую запись от 22 июля 1940 г.: "Русская проблема должна быть разрешена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции". В последующих записях Гальдера эта идея развивается настойчивее и увереннее с неоднократно повторяющимся выводом: "Следует как можно быстрее разгромить Россию". А когда все расчеты плана были уже готовы и проверены на штабных играх, Гальдер внес в дневник следующую запись: "Начать полным ходом подготовку в соответствии с основами предложенного нами плана. Ориентировочный срок начала операции — конец мая".
Таковы факты. Несостоятельность утверждений Блюментрига очевидна. Немецкий генеральный штаб безусловно причастен к принятию роковых решений, о которых идет речь в этой книге. Он несет полную ответственность за подготовку и развязывание войны, за те тяжелые последствия, которые она принесла.
Блюментрит сообщает о существовании нескольких стратегических планов войны с Советским Союзом. Гитлер считал, что в первую очередь нужно достичь экономических целей: захватить Украину, Донецкий бассейн, Северный Кавказ и таким образом получить хлеб, уголь и нефть. Браухич и Гальдер на первый план выдвигали уничтожение Советских Вооруженных Сил, рассчитывая, что после этого будет уже нетрудно осуществить политические и экономические цели
Рундштедт, командовавший группой армий "Юг", был уверен, что выиграть войну одной кампанией в несколько месяцев невозможно. Война может затянуться надолго, говорил он, и поэтому в 1941 г. все усилия следует сосредоточить на одном — северном — направлении, овладеть Ленинградом и его районом. Войска же групп армий "Юг" и "Центр" должны выйти на линию Одесса — Киев — Орша — озеро Ильмень. Командующий 4-й армией фельдмаршал Клюге придерживался иного мнения. Он считал, что центром приложения всех сил должна явиться Москва, "голова и сердце советской системы", так как только с ее падением достигаются основные политические и стратегические цели войны. Наконец, сам Блюментрит видел решение задачи в одновременном овладении Москвой и Ленинградом — этими двумя крупнейшими политическими и экономическими центрами страны.
Существование различных взглядов, о которых сообщает Блюментрит, — свидетельство серьезных разногласий среди высшего генералитета немецко-фашистской армии по кардинальным вопросам ведения войны против Советского Союза. Хотя генеральный штаб, как отмечает автор, самым тщательным образом подготовился к войне и "все, что можно было сделать перед началом кампании, было сделано", однако первые же трудности привели к новым столкновениям между верховным командованием вооруженных сил (Гитлер, Кейтель, Йодль) и
Командованием сухопутных сил (Враухич, Гальдер, позже Цейтцлер). Непредвиденный ход войны заставил Гитлера и его стратегов вносить серьезные изменения в первоначальные планы и расчеты.
Блюментрит не умалчивает и о разногласиях, возникших в конце июля — начале августа 1941 г. по вопросу о дальнейших действиях на советско-германском фронте. Но верного истолкования причин этих разногласий он не дает. Блюментрит не объясняет, почему после овладения Смоленском гитлеровское командование вынуждено было решать проблему: куда наступать дальше? На Москву? Или повернуть значительную часть сил с московского направления на юг и добиваться решающих успехов в районе Киева?
Возросшее перед Москвой сопротивление советских войск склоняло Гитлера ко второму пути, который позволял, по его мнению, не приостанавливая наступления на других направлениях, быстро захватить Донецкий бассейн и богатые сельскохозяйственные районы Украины.
Эта идея нашла отражение в последовавших одна за другой директивах верховного командования. Уже 23 июля 1941 г. Кейтель отдал Браухичу распоряжение: "Сосредоточить усилия 1-й и 2-й танковых групп для овладения промышленным районом Харькова, а затем наступать через Дон на Кавказ. Основные силы пехоты в первую очередь должны занять Украину, Крым и центральные районы России до Дона" {Дополнение к директиве э 33 от 23.7.1941 г.}.
Если Кейтель еще ставил перед центральной группировкой немецких войск наступательные задачи и говорил о захвате Москвы, то директива Гитлера э 34 от 30 июля 1941 г. предлагала более радикальное решение. "Изменившаяся за последнее время обстановка, — говорится в директиве, — появление перед фронтом и на флангах группы армий "Центр" крупных сил противника, положение со снабжением и необходимость предоставить 2-й и 3-й танковым группам десять дней для отдыха и укомплектования заставили отказаться от задач и целей, указанных в директиве э 33 от 19.7 и в дополнении к ней от 23.7. Исходя из этого, я приказывают группе армий "Центр", используя удобную местность, перейти к обороне.
В наступлении могут быть поставлены ограниченные цели {Распоряжение верхового главнокомандующего вооруженными силами главнокомандующему сухопутными силами от 21.8.1941 г.}.
Браухич и Гальдер, естественно, были недовольны таким решением. Они попытались возражать Гитлеру и в специальном докладе доказывали ему, что необходимо сосредоточить основные усилия на центральном направлении и добиваться быстрейшего овладения Москвой. Ответ Гитлера последовал незамедлительно. "Соображения командования сухопутных сил относительно дальнейшего хода операций на востоке от 18 августа не согласуются с моими решениями. Я приказываю следующее: главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Дону и лишение русских возможности получать нефть с Кавказа; на севере — окружение Ленинграда и соединение с финнами" {Распоряжение верхового главнокомандующего вооруженными силами главнокомандующему сухопутными силами от 21.8.1941 г.}.
Гитлер разъяснял Браухичу, что взятие Крыма имеет колоссальное значение для обеспечения поставок нефти из Румынии, что только после достижения этой цели, а также окружения Ленинграда и соединения с финскими войсками освободятся достаточные силы и создадутся предпосылки для нового наступления на Москву.
Блюментрит пытается объяснить длительную паузу в наступлении гитлеровских войск на московском направлении затянувшимися спорами в немецком верховном командовании. Он усматривает в этом чуть ли не единственную причину остановки, а затем и провала немецкого наступления на Москву, умалчивая о том, что после Смоленска наступление немцев приостановилось не по их доброй воле, не из-за споров о высшей стратегии, а в результате все более возраставшего сопротивления советских войск.
