Школа
Итак наступил 1946 год. Сестра записала меня в первый класс. Я закатила концерт почему в первый сама ж сказала, что детей было много и кто куда записывался, сама в пятый, а меня в первый. Не пойму почему такая дикая была. Школа была трехэтажная и я долго не могла понять как это переходят из класса в класс, а где же учатся старшеклассники, этажей ведь не хватает на всех. Спросить стеснялась. Школы в то время были раздельными. Мы учились с сестрой в женской. Кроме дороги особых воспоминаний не осталось. Из дома выходила затемно сначала по тропинке, вдоль огородов до шоссейной дороги, потом вдоль бензобазы, нелюдимый участок и лишь затем не большая площадь перед аэровокзалом Потом снова ограда аэропорта можно было перейти через линию, но там в поселке могли встретится чужие мальчишки поэтому по той дороге ходили только днем после школы. И так каждый день по пять и более километров.
Один раз с группой девочек я попала в какой-то цех. где делали, так называемые целулоидные игрушки. Нам раздавали гипсовые полуформы и мы их обклеивали изнутри какой-то липкой смесью. Потом рабочие в печах обжигали эти формы, склеивали половинки и получались игрушки. Я поняла одно, что детей надо с малых лет обучать ремеслу. Всего два раза была, а наука «папье-маше» запомнилась на всю жизнь.
Также запомнила, как готовили дома крахмал, на терке натирали картофель замачивали водой отстаивали затем воду сливали, а на дне оседал плотным слоем крахмал, был знаком весь процесс приготовления сливочного масла,топленого молока и т. д. Для цвета в масло добавляли морковный сок Еще запомнилось, что в доме никогда не было ни кошек, ни собак.
В школьные годы мы все чаще бегали в сторону аэропорта под окном офицерской столовой собирали обертки от конфет, иногда покупали стакан ситро, из бочки. Такая вкуснотища! Обследовали всю территорию аэропорта На посадку в самолет вела аллея по краям обсаженная кустами бульдонежа, с белыми как шар цветами. Где-то в стороне стоял самолет, американский Дуглас с оторванной дверью, и почему-то все дети использовали его как туалет. За что мстили не понятно. Понимание пришло намного позже.
У многих людей есть стремление не только принизить выдающегося человека., до уровня своего понимания, но и попытаться свалить его себе под ноги, в ту липкую, ядовитую грязь, которую они, сотворив, именовали «обыденной жизнью». Так в 1919-году, в Петербурге, был съезд «деревенской бедноты.» Съехалось из северных районов России несколько тысяч крестьян и сотни их были помещены в Зимнем дворце Романовых. Когда съезд кончился и когда эти люди уехали, то оказалось, что они не только все ванны дворца, но и огромное количество ценнейших саксонских и восточных ваз загадили, употребляя их в качестве ночных горшков. Это было сделано не по силе нужды, – уборные дворца оказались в порядке, водопровод действовал. Нет это было темное мстительное стремление людей ломать, искажать, осмеивать, порочить все прекрасное., как казалось буржуазное.
Когда красноармейцы захватывали Зимний дворец вышел указ о сохранении исторических ценностей. Один офицер пробегая мимо статуи Венеры Милосской кричал: «Кто бабе руки оторвал?» А вновь назначенный на должность матрос Кошкин на важном документе подписал;«визу наклал матрос Кошкин.
И позже случались всякие казусы. Так муж пришел с вечеринки от друзей и говорит жене: «представляешь как живут люди, у них даже унитазы золотые. Не веришь, пойдем завтра». На звонок в дверь они услышали: «пап иди там к тебе дядя пришел, который вчера в твою духовую трубу наложил».
К тому времени у нас жили две бабушки Анастасия Филипповна, сестра дедушки, бывшая монашка и Фекла Егоровна, теща дяди Лени они уезжали после войны, на три года в Германию и свою мать оставили нам, так как ее вторая дочь училась в Москве в лесотехническом Потом она стала директором завода в Великих Луках и забрала мать к себе.
Жены офицеров в Германии чудили так много, что руководство даже собирало мужей и проводили беседу, чтоб не позорили их и в театр не ходили в пеньюарах. Однажды один офицер ехал в отпуск и на станции ему понравилась девушка, торгующая пирожками – он предложил ей замуж и поехать в Германию. Она согласилась Сразу предложил ей ванну с дороги. Ждут, ждут с денщиком наконец она вышла вся красная, с полотенцем на голове и говорит:»что это за корыто такое ни перевернуть, ни сдвинуть с места». Денщик со смеха катался по лужайке. Представляю какие они писали письма домой в Россию про туалеты и многое другое. Кафель в то время тоже еще не был нам знаком. Нашим людям было очень странно и не привычно, что солидные
