(Замечено нами, что на шеях лошадей вельмож в стране казаков висит серебряный крест, а на шеях лошадей воевод в Московии и между глазами и на уздечках все пространство покрыто золочеными крестами).
Нас привели в величественную высокую церковь с железным куполом красивого зеленого цвета. Она очень обширна, вся расписана и построена из дерева. ее серебряные лампады со свечами прекрасного зеленого цвета многочисленны. Над нартексом красивая звонница; в нем есть высокая решетка, обращенная к хоросу; за нею стоят певчие и поют по своим нотным книгам с органом (Описываемая церковь была, вероятно, раньше польским костелом, и потому в ней имелся орган. Но довольно странно, что он употреблялся при православном богослужении.); голоса их раздаются подобно грому. Этот город, есть первый большой город в земле казаков ; его дома высоки и красивы, большая часть принадлежала ляхам, евреями армянам ; они со многими округлыми окнами из разноцветного стекла, над которыми висят иконы. Горожане одеты в очень хорошее платье.
В субботу мы слушали у них литургию, от которой [14] вышли не раньше, как наши ноги стали никуда негодны от долгого стояния, ибо в церквах у них нет сидений. Они очень растягивают свои молитвы, пение и литургии; в особенности, когда говорит ектению священник или дьякон и певчие, стоящие на верху, поют на их языке: “Хосбуди бумилуй", то есть Кирие элеисон, то каждое поется по нотам около четверти часа. Мы сосчитали, что при “рцем вси" священник в земле казаков и в стране московитов возглашает это в пятнадцати прошениях и при каждом прошении..Господи помилуй" поется много раз. Мы насчитали, что они пели “Господи помилуй" при этой ектении до ста раз и точно также при других ектениях. Читают непременно два апостола и два евангелия. Ты мог бы видеть их, читатель, стоящими в церкви недвижимо, подобно камням. Мы же много страдали от усталости, так что душа у нас разрывалась от изнеможения и тоски. Но с их стороны, как нами упомянуто, мы видели чрезвычайную набожность, богобоязненность и смирение. Они являлись толпами, спеша друг перед другом, чтобы получить благословение и приложиться ко кресту из рук нашего владыки-патриарха. Когда мы проезжали по дорогам, то они, видя поднятый на шесте крест, хотя бы были заняты в это время жатвой, обращались лицом к востоку, с женами и детьми, и творили крестное знамение; мужчины и юноши бросали серпы и работу и спешили бегом для получения благословения от нашего владыки-патриарха. Проезжающие сходили с коней и из экипажей еще издали, отходили от дороги и стояли в ряд с обнаженными головами пока не проедет мимо их наш владыка патриарх в своем экипаже. Они кланялись до земли, потом подходили, прикладывались ко кресту и его правой руке и уходили.
Мы вышли от обедни около полудня. Упомянутый [15] полковник Симеон со своим кяхием (Поверенный в делах.) поддержи вал под руки нашего владыку-патриарха по их обычаю. пока не ввел его в свой дом. Наш владыка совершил для него водосвятие и прочел над ним и его супругой молитву отпущения грехов. Мы сели за трапезу. Когда мы встали он нас проводил до места нашей остановки.
III. Дальнейший путь. -Торжественные встречи патриарха. -Мельницы. – Леса. -Дети. -Домашние животные.
Мы выехали из Умани, Полковник проводил нас ва город и назначил нам отряд, как раньше. Мы сделали одну милю и прибыли в другой базар с укреплениями и крепостью, по имени Краснобула (Краснополка). По обыкновению нам была устроена встреча; ибо всякий раз как мы уезжали из какого-нибудь города, один из ратников, нас сопровождавших, опережал нас, везя письмо от полковника ко всем его подчиненным с оповещением им, чтобы они приготовили помещение, кушанья и напитки в количестве, достаточном для всех наших спутников,-нас было около сорока человек: мы и наши спутники, игумены монастырей и их слуги,- а также приготовили бы лошадей для наших экипажей и накосили свежей травы для лошадей, ибо, как мы упомянули, в этой стране во все лето до октября бывает зелень и цветы и мы чрезвычайно удивлялись весенним цветам в летнее время.
Нас обыкновенно встречали за городом, по их обычаю, с хлебом, ради его изобилия; также, когда мы садились за стол, прежде всего клали хлеб. Жители города вышли нам навстречу на некоторое расстояние [16] за город, как мы уже рассказывали. Бывало, когда приближались хоругви и кресты, наш владыка патриарх, из благоговения к ним, выходил (из экипажа), по своему всегдашнему обыкновению, и шел в мантии на большое расстояние, пока не входили в церковь, откуда мы таким же образом шли до приготовленного нам помещения, у ворот которого водружался крест на шесте.
Вечером в пятое воскресенье по Пятидесятнице мы прибыли в большой город с тремя укреплениями и тремя крепостями, по имени Макука (Маниловка).
Знай, что в этой земле казаков нет вина, но взамен его пьют отвар ячменя, очень приятный на вкус. Мы пили его вместо вина: что же было делать? Но этот ячменный отвар прохладителен для желудка, особенно в летнее время. Что касается меда, который также варят, то он опьяняет. Варится еще водка, которая делается из фариса (ржи), походящей на зерна пшеничного плевела; она дешева и в большем изобилии.
Вставши по утру в это воскресенье, мы отстояли у них утреню, а потом обедню.
Встав по утру в понедельник 19 июня, мы проехали две мили и прибыли в другой большой базар, находящийся между горами, с укреплениями и крепостью, устроенной из обрыва одной из гор, с большим озером, протекающим в долине, на плотине которого стоят четыре мельницы с удивительными двигательными снарядами, как и во всех других мельницах этих стран: поток воды низвергается сверху, и приводит во вращение наружные колеса, коих ось вертит мельницы для размельчения пшеницы. Есть также снаряды, которые приводят в действие толчеи для ржи и ячменя, при чем песты то поднимаются, то опускаются в ступы. Рожь употребляют истолченной и размельченной для выкуривания водки, [17] а ячмень варят и извлекают его сок. Имеются еще толчеи для льна, который сеют для изготовления из него сорочек. Между колесами снаружи находятся большие деревянные чаны, в которых во время ляхов валяли сукна, после того, как вода протекала по ним в течение многих дней.
С того времени, как мы вступили в землю казаков и до нашего выезда из нее, мы, по их обычаю, безвозмездно пользовались каруцами (Слово румынское, то же, что итальянское саrrоzzа, экипаж, карета.) и лошадьми на подмогу для перевозки нашей клади из города в город, ибо наши лошади выбились из сил на этом долгом пути.
Немедля, мы выехали из города и сделали четыре мили. Весь наш путь лежал по громадному лесу из деревьев малуль (дуб?) Его рубили, выжигали корни, вспахивали землю и делали на месте него посевы. Так поступали жители во всей этой стране; а в дни владычества ляхов, как нам рассказывали, путешественник не мог видеть солнца: так были громадны и густы леса, потому что ляхи очень заботились о них и выращивали как сады, нуждаясь в лесе для постройки городских стен, укреплений и домов. Казаки же, завладев лесом, разделили землю (на участки), устроили изгороди и межи и рубят его ночью и днем.
