любовники наслаждались неземным блаженством в спальне графини, пока их в одно прекрасное утро не застиг в постели законный муж прелестницы. Август без промедления схватился за шпагу, но граф Эстерле здорово струхнул и поспешил удалиться. Максимилиана тоже до смерти перепугалась, убоявшись мести мужа, и Август предложил ей укрыться в доме своего посланника при венском дворе фон Герсдорфа, обладавшего международным правом дипломата предоставлять убежище. Графиня немедля последовала его совету, оскорбленный же муж поведал ближайшим друзьям о своем несчастье, прося совета, каким же образом ему теперь поступить. Те разумно порекомендовали ему извлечь как можно более выгод из создавшейся ситуации. Так он и поступил, обратившись для посредничества к одному из фаворитов Августа, графу фон Бейхлингу. В результате на свет появился весьма странный договор, согласно которому граф Эстерле уступал свою супругу курфюрсту на следующих условиях:
«Курфюрст обязуется выплачивать графу 20 тысяч талеров в год, в обмен на каковую сумму тот отказывается от своих супружеских прав и не требует от жены сожительствовать с ним. Супруга получает полную свободу путешествовать, куда ей заблагорассудится; граф Эстерле обязуется признать своими детей, которые могут родиться у Максимилианы, будь то сыновья или дочери. Они получают право на фамилию и герб рода Эстерле».
Однако Августу уже давно было пора вернуться в родные пенаты. Совершенно забытая им графиня фон Кёнигсмарк все еще пребывала в горах, в заштатном городишке Гослар, где она тайно родила своего сына Морица. Август же возвратился в Дрезден с новой пассией и пожелал представить ее супруге и матери. Но если умная и тактичная Аврора сумела завоевать расположение как супруги, так и матери Августа, то ослепленная неожиданно открывшимися перед ней возможностями Максимилиана считала, что первой дамой дрезденского двора может быть только она и никакая другая женщина. В конце концов покорившаяся своей участи Кристиана-Эберхардина согласилась принять при дворе новую любовницу мужа, однако мать Августа наотрез отказалась пойти на такое унижение и демонстративно удалилась от дрезденского двора в свою резиденцию Лихтенберг. Так что отныне графине фон Эстерле представились прекрасные возможности развернуться вовсю, коими она беззастенчиво и воспользовалась, без счету мотая деньги и время от времени потихоньку изменяя своему высокородному покровителю. Поговаривали, что ни одна возлюбленная не стоила Августу таких бешеных денег. Впрочем, он не обращал особого внимания на ее поведение, ибо был полностью погружен в осуществление чрезвычайно значимого для него плана: обрести королевский титул и присовокупить к своим саксонским землям обширное и довольно сильное государство, а именно, королевство польское.
В июне 1996 года с кончиной Яна III Собеского освободился польский трон, который должно было занять лицо, избранное членами сейма, польским дворянством — шляхтой. Для ведущих государств Европы открылась соблазнительная возможность усилить свою мощь личной унией с этим огромным государством, простиравшимся от Балтийского моря до Черного. Франция с присоединением Польши приобретала новые козыри в противостоянии против своего давнего врага, Австрийской империи. Неожиданный же претендент из Саксонского княжества был другом и союзником австрийского императора из династии Габсбургов, что опять-таки меняло расстановку политических сил на европейской арене. Поскольку все решения польского сейма могли приниматься только при условии единогласного голосования, шляхта в открытую торговала своими голосами, так что с одной стороны избрание было всего лишь вопросом готовности кандидата выложить требуемую сумму.
Моментально объявилось несколько претендентов на польскую корону, ибо Ян Собеский, один из богатейших суверенов Европы, к тому же оставил после себя доверху набитые золотом сундуки в государственной казне. Среди претендентов на корону числились сын покойного короля Александр-Бенедикт и его зять, курфюрст Баварский, а также племянник папы Иннокентия ХI, дон Оливио Одескальки. Все отдавали пальму первенства французскому принцу Франсуа-Луи Конти, кузену короля Людовика ХIV. Принц Собеский посулил польским избирателям пять миллионов талеров. Его французский соперник через посланника пообещал удвоить эту сумму. Курфюрст Август уже давно обхаживал императора Священной Римской империи Иосифа и сумел заручиться его поддержкой. Уж больно привлекательной была перспектива превратить немецкое княжество в крупную державу: добавить к Саксонии, в ту пору самой экономически и культурно развитой стране Центральной Европы, польско-литовское союзное государство площадью в миллион квадратных километров. Незамедлительно остро встал вопрос обеспечения избрания должными финансами.
Но успех дела для саксонского курфюрста зависел отнюдь не только от мешков с золотом. Претендент на трон должен был исповедовать католическую веру, Август же, как и все обитатели саксонского княжества, был лютеранином. Однако перемена религии его не смущала, и 2 июня 1697 года курфюрст тайно принял католичество (келейность была предпочтительна на случай полного фиаско, дабы уберечь себя от гнева саксонских подданных в случае провала на выборах). Он был не единственным отступником от веры отцов: за столетие, с 1650 по 1750 год, в католичество перешел 31 суверенный правитель в Европе.
Для воплощения в жизнь этого сложного и рискованного предприятия Август отправил в Польшу посланником с самыми широкими полномочиями свое доверенное лицо, Якоба-Генриха фон Флемминга (1667–1728). Тот был урожденным подданным Пруссии и даже лет пять тянул лямку в прусской армии, но затем перешел на саксонскую службу, тогда это было делом обычным. Получивший в молодости хорошее университетское образование Флемминг сделал при Августе блестящую карьеру, проявляя исключительные преданность и ловкость. Он больше, нежели кто-то другой, подходил для данной щекотливой миссии, обладая обширными связями среди польской знати: Якоб-Генрих был женат на полячке, графине Франциске Сапега, а его двоюродная сестра Маргарет-Элизабет фон Флемминг, была замужем за великим коронным казначеем Пржебендовским, прожженным карьеристом и интриганом. Тот, будучи сановником, искушенным во всех тонкостях местной политики, дал мудрый и единственно верный совет: не жалеть презренного металла.
Кандидатура Собеского-сына отпала чрезвычайно быстро, ибо поляки не пожелали видеть в своей стране воцарения наследственной монархии. Тем временем Август метался в поисках требуемых средств: он заложил у венских иезуитов драгоценности саксонской короны, уступил за 900 000 талеров свои наследственные права на герцогство Лауэнбург, расположенное в отдалении за границами Саксонии, ганноверской герцогской династии и даже продал, невзирая на протесты подданных, четыре небольших уезда своего княжества за 1 235 000 талеров и за 240 000 — городок Кведлинбург курфюрсту Бранденбурга Фридриху III. Более крупные города Саксонии были принуждены к выделению займов. Деньги утекали как вода в песок, и Август столкнулся с необходимостью обратиться за займом к еврею Беренду Леману, одному из самых крупных банкиров той эпохи, ссудившему ему 10 миллионов талеров. Всего избрание на польский трон обошлось Августу в 39 миллионов талеров. Это была совершенно фантастическая
