Начиналось бабье лето. Летала паутина, цепляясь за стекла машины. В небе курлыкали невидимые журавли. Пахло нагретой землей и жухлой листвой. И эта дорогая осенью теплынь еще сохранялась. Возбуждали запахи, не развеянные ветром.
Но в природе, в этом теплом осеннем утре было что-то прощальное, как и в тревожном крике журавлей.
Уезжая на работу, Машеров предупредил домашних поваров:
— Не ждите днем. Подъеду к вечеру…
Повернулся на одной ноге, обнял их. Он всегда так делал, когда заходил на кухню. Не дождались его девушки-повара и вечером…
В рабочем кабине он появился после девяти часов утра. Настроение было не из лучших. Секретарю приемной сказал:
— Подпишу бумаги и поеду. Через два часа вызовите машину.
В половине десятого на столе помощника первого секретаря Владимира Величко загорелся красный огонек телефона внутренней связи — вызывал «первый». Когда он вошел в кабинет, Машеров встал из-за стола, вышел навстречу, поздоровался — так он делал всегда, когда кто-либо заходил к нему.
Первый секретарь ЦК КПБ собирался выступить на партийной отчетно-выборной конференции в производственном объединении «Горизонт». Дела у предприятия шли очень плохо, хотя и возглавлял его Герой Социалистического Труда В. Калинкин. Телевизоры выпускались низкого качества, не имели спроса за границей. На конференции Машеров хотел искренне поговорить с людьми по этому вопросу. «Почему бы нам не приблизиться по качеству к японским товарам?» — спросил он помощника. Чувствовалось, что эта тема волнует его давно.
Через некоторое время в кабинет зашел второй секретарь ЦК партии Владимир Бровиков. Втроем спорили, дискуссировали по поводу слова «критика». По окончании беседы Машеров напомнил, чтобы работники аппарата готовились к XXIX съезду Компартии Белоруссии.
Михаил Иванович Лагир, председатель Комитета народного контроля, член бюро ЦК КП Белоруссии, видел последним живого Машерова. Позвонил ему в первом часу дня. Петр Миронович кратко ответил:
- Приезжай. Жду.
Лагир собирался в Москву на месячные курсы. Надо было согласовать с Машеровым ряд решений, проинформировать об итогах отдельных проверок. В 12 часов 30 минут первый секретарь принял председателя КНК. Разговор шел о злоупотреблениях некоторых должностных лиц.
- Езжай, Михаил, к себе и напиши об этих фактах письмо на мое имя. Пусть твой помощник подвезет документы. А я за это время пообедаю, - после беседы сказал ему на прощание Машеров.
Во время обеда он рассказал о вчерашней встрече с президентами академий наук. Петр Миронович придумал необычную форму контактов - общие обеды. Секретари ЦК вместе обедали с 13 до 14 часов. На бюро ЦК шли официальные разговоры, а за обедом ежедневно обссуждались те же вопросы, только в другой форме. Это было важно, потому что на бюро секретари полемизировали, но перед широкой аудиторией это делать было не очень тактично, без оглядки ввязываться в спор. За обедом же в спокойной обстановке можно было высказать все свои мысли, даже поспорить. Ведь Машерова отличало такое редкое качество, как умение найти в себе силу признать собственную ошибку и исправить ее.
В тот день он проинформировал секретарей ЦК, что всемирно известный ученый, президент Академии наук Украины Патон с болью в душе говорил о трудностях внедрения науки в производство.
Вместе с президентом Академии наук Молдавии Жученко он высоко оценил работу Академии наук БССР, научные и организаторские способности ее президента Николая Борисевича и снова повторил мысль о необходимости скорее подготовить и провести пленум ЦК по проблемам научно-технического прогресса.
- Работа над тезисами к будущему съезду КПБ была напряженной. Я немного устал, - признался он коллегам. - Хочу сегодня съездить на Борисовщину, посмотреть посевные и в каком состоянии озимые... хоть голова «проветрится»…
Когда все вышли из столовой, к Машерову подошел помощник Крюков.
— Петр Миронович, посмотрите, пожалуйста, трибуну для зала заседаний бюро.
Машеров не раз высказывал ему замечание: «Почему, когда человек приходит на бюро что-то докладывать или делать отчет, он должен стоять около стола? Это очень волнует людей и настраивает на какую-то защитную реакцию. Надо рядом со столом членов бюро поставить трибунку...»
Вскоре «Чайка» прибыла к подъезду, о чем шофер доложил сотруднику КГБ Чеснокову. Секретарь приемной почему-то сказала, что машина еще не подъехала, уговорила его пообедать.
Обычно, когда он оставлял кабинет, там выключали свет. Зашел помощник Виктор Крюков, посмотрел, что его нет, и щелкнул по привычке выключателем — не знал, что тот вышел в комнату отдыха. Машеров вернулся в кабинет, заметил:
— Я еще не ушел, а вы уже свет выключили...
Когда помощник председателя КНК республики подъехал к зданию ЦК, он увидел, что первый секретарь садится в машину. Подойти к нему не осмелился. Привез письмо назад. В 16 часов в ЦК начался семинар руководящих кадров. А через десять минут поступила печальная весть: разбился Машеров. Вечером Бровиков позвонил Лагиру и сообщил скорбную весть.
— Как... погиб?! — воскликнул Лагир. — Мы же с ним совсем недавно беседовали! Петр Миронович сказал, что поедет в сторону Борисова, посмотрит, как убирают картофель.
— Это правда. Случилось непоправимое. Только что я вернулся с места автокатастрофы, — со скорбью в голосе тихо произнес Бровиков.
Чуть раньше в приемную ЦК КПБ позвонила секретарь Смолевичского райкома партии, спросила, во что был одет Машеров.
— Голубая рубашка, серый плащ, темный костюм, черные ботинки, — ответили ей. — А в чем дело? — задал ей вопрос помощник первого секретаря.
Однако она больше ничего не сказала и положила трубку. Оказывается, все думали, что Машеров в салоне машины сидел сзади, на том месте, откуда вытащили после аварии Чеснокова.
В конце рабочего дня из Москвы позвонил Тихон Яковлевич Киселев, заместитель Председателя Совета Министров СССР, и поинтересовался обстоятельствами трагедии. В этот печальный день звонков в ЦК КПБ было много….
В тот день после обеда В. Юришин, комендант дачи и квартиры Первого секретаря, приехал в ЦК КПБ. Машеров попросил его связаться по телефону и выяснить, как устроилась в Карловых Варах жена.
— Петр Миронович, Полина Андреевна с Притыцкой доехали нормально. Там и наш посол отдыхает, - доложил ему.
Перед отъездом Машеров, идя мимо проходной, где находилась хозяйственная служба, дружески похлопал его по плечу и сказал:
— Еду в Борисовский район. Василий, позвони Наташе, предупреди, что обязательно приеду вечером на ужин.
Он так и сделал... Еще напомнил старшей дочери, чтобы к приезду отца на окнах повесили шторы…
После звонка Юришина Наталья Машерова позвонила мужу, попросила, чтобы пришел пораньше. А сама занялась домашними делами. Они недавно получили новую квартиру, но отец никак не мог посетить
