Я очень признателен А. Угринскому, что в этой необычной форме он предоставил мне возможность заочно стать участником этой престижной научной конференции. И эта благодарность тем более искренна, что профессор Угринский не допустил ни одной неточности, – излагая мою оценку позиции Эйзенхауэра в советско-американских отношениях.
В докладе профессора Угринского были даны также оценки рецензий, с которыми выступили на мою книгу «Дуайт Эйзенхауэр» Н. В. Мостовец («Советская Россия», 17 мая 1984 г.), А. А. Обухов («Новая и новейшая история», 1984 г., № 6), Ю. Олещук («Мировая экономика и международные отношения», 1984 г, № 9)[10].
Во втором издании книги автор учел и те новые соображения, которые возникли при подготовке к печати переводов этой книги на эстонский, азербайджанский, армянский и чешский языки.
В ноябре 1986 г. президент Р. Рейган подписал закон о праздновании 100-летия со дня рождения Д. Эйзенхауэра, которое отмечалось 14 октября 1990 г. Эта дата ознаменовалась заметным повышением активности на фронте американской исторической науки. В США и в других странах появились новые многочисленные работы, посвященные жизни и деятельности Дуайта Эйзенхауэра.
Важнейшие из них были использованы при подготовке Второго издания книги. Особенно значительны дополнения и изменения, внесенные в главу, посвященную второй мировой войне и советско-американским отношениям в годы президентства Д. Эйзенхауэра. Можно полностью согласиться с братом президента Милтоном[11] в том, что Дуайт Эйзенхауэр придавал большое значение советско-американским отношениям. Надежды и разочарования этого периода – поучительный опыт истории, который имеет важное практическое значение с учетом современного состояния отношений между нашей страной и США, международной обстановки в целом.
В американской историографии труды, посвященные жизни и деятельности Дуайта Д. Эйзенхауэра, занимают почетное место.
И, разумеется, историки, пишущие об Эйзенхауэре, делятся на всевозможные школы и направления – ревизионисты, постревизионисты и пр. Выявляются детали и особенности их оценок роли и места Эйзенхауэра во внутриполитической и внешнеполитической истории США, во Второй мировой войне в первую очередь.
Мне представляется подобный подход к определению места Эйзенхауэра в американской историографии в определенной мере искусственным. Я разделяю точку зрения академика Академии художеств России Андрея Васнецова о направлениях в современном искусстве. В одном из интервью он отмечал: – Один умный человек сказал, что направления в искусстве – это прибежище посредственностей. Действительно, любой «изм», как его ни назови, – поп-арт, сюрреализм, соцреализм и т. д. и т. п., – сам по себе не существует. Дело в личности, в таланте, профессиональной честности художника, имя которого мы отождествляем с тем или иным направлением. А становиться в «хвост очереди», сбиваться в однородную толпу в лучшем случае – смешно, а в худшем – трагично где угодно: у нас, на Западе, на Юге, на Востоке и Севере.
В западной историографии создан миф об Эйзенхауэре-миротворце. Подобные оценки требуют серьезного и пристального анализа.
Начало политической деятельности Эйзенхауэра восходит ко временам «холодной войны», когда он был назначен первым Главнокомандующим вооруженными силами НАТО. В этот период США вышли на исходные рубежи, с которых они готовились форсировать свою внешнеполитическую экспансию.
Оценка специфики внешнеполитической деятельности Эйзенхауэра в период «холодной войны» во многом определяется тем, как тот или иной автор понимает причины начала этой войны, меру ответственности за это СССР и США, двух главных и наиболее активных участников «холодной войны», ее характер, эволюцию. В период «холодной войны», некоторой оттепели, наступившей в международной обстановке после смерти И. В. Сталина, в застойный период истории СССР советские историки давали безапелляционный ответ на вопрос о том, кто ответственен за начало «холодной войны». Мы возлагали полную ответственность за это на США, а главным инициатором и идеологом этой войны считали Уинстона Черчилля. Сегодня ряд отечественных историков и публицистов утверждают, что главную ответственность за развязывание «холодной войны» несет Советский Союз.
Подобная метаморфоза в оценках важнейшего этапа послевоенной истории человечества – составная часть быстро развивающегося сейчас процесса общей переоценки истории США, который идет в настоящее время в отечественной науке.
В доперестроечный период многие советские историки с настойчивостью, достойной лучшего применения, утверждали, что вся внешнеполитическая история Соединенных Штатов – это повествование о безудержной экспансии «американской демократии», а в период после окончания Второй мировой войны – борьба за мировое господство. Внутренняя история этой страны расценивалась, в первую очередь, как жесточайшая эксплуатация рабочих масс, истребление коренного индейского населения, дискриминация черных американцев и других представителей национальных меньшинств.
Сегодня именно те историки, которые сделали карьеру на безудержной критике американского капитализма и особенно империализма, доказывают, что США – это чуть ли не светоч демократии, лучший пример для подражания для всех стран и народов.
Нет необходимости много говорить, что и в том, и в другом случае мы находимся вне критериев объективного научного мышления.
Что же касается «холодной войны», причин ее возникновения, ответственности за это СССР и США, то, очевидно, будет правильно сказать, что и та, и другая страна несет свою долю ответственности за то, что полстолетия после окончания самой страшной войны в истории человечество жило под мрачной тенью «холодной войны».
Чтобы дать объективную оценку «вклада» той и другой стороны в разжигание «холодной войны», надо конкретно рассматривать каждое крупное событие этой войны и определять, какова была в этих условиях позиция СССР и США, кому следует отдать пальму первенства в том или ином эпизоде «холодной войны».
Военные, экономические, политические, морально-психологические издержки «холодной войны» были огромны. Они отравили существование не одного поколения людей по ту и по другую сторону «железного занавеса».
Эйзенхауэр как президент США в 1953—1961 гг. и общепризнанный лидер западного мира в эти годы, бесспорно, испытывал на себе все тлетворное влияние «холодной войны».
После окончания Второй мировой войны антисоветизм стал важнейшим фактором внешнеполитической деятельности США и других капиталистических стран. Решающую роль в этом военно-политическом курсе должен был сыграть «фактор силы». И «стратегам» всех мастей казалось, что лучшим исполнителем политики с «позиции силы» будет генерал, с именем которого связаны крупнейшие победы западных союзников во время войны.
