Когда Надя была на восьмом месяце, Маша поинтересовалась, не собирается ли она замуж. К этому моменту Верзилов и Толоконникова уже расписались. Через несколько дней Маша увидела Надю, голую, с животом, на фотографии в газете, в репортаже о странной выходке в музее.
1 марта 2008 года, накануне президентских выборов, все газеты написали, как десять хулиганов, называющих себя художниками, пришли 29 февраля в Биологический музей имени К.А. Тимирязева, развернули плакат «Ебись за наследника-медвежонка!», разделись и занялись сексом в отделе «Обмен веществ и энергии организмов». Одной из пар, совокуплявшихся на полу музея на глазах у посетителей, были Надя и Петя. В перформансе участвовали еще двое Надиных однокурсников и бывший студент философского факультета. Один из них потом раскается и напишет открытое письмо, в котором будет жаловаться, что «стал слепым орудием в руках бесчестных людей с непонятной мне идеологией» – то есть Нади и ее мужа, пригласивших его поучаствовать.
На факультете скандал: студенты собирают подписи с просьбой отчислить хулиганов, ученый совет в экстренном порядке выносит решение: участие в непристойной и оскорбительной акции несовместимо со статусом студента МГУ. Декан раздает комментарии журналистам – акция возмутительна, но отчислять никого не будут. Больше всех потрясены Надины соседки: как, неужели это наша отличница Надя? Неделю проспорив, что это было, они вынесли вердикт: заблудшая душа. За эту неделю Надя как раз успела родить дочь Геру. «У нас с Юлей была даже тайная идея забрать Геру себе – мы боялись, что Наде будет не до воспитания ребенка», – признается Маша.
Родители Пети сразу же согласились помогать с воспитанием Геры. Им художники объяснили, что для акциониста секс в музее – это как для актера кино секс на съемочной площадке – рабочий момент. По словам Петра, это была целомудренная семейная акция. «Там не было разврата в общепринятом понимании, – уверен он. – Это не были случайные люди, все были женаты документально. Радикальные художники выбирают радикальные методы для отображения реальности».
Однако Надина мама после целомудренной семейной акции приходит в ярость: она приезжает в Москву и выгоняет всех активистов вместе с Надей из квартиры, которую незадолго до этого ей подарила, чтобы молодая семья жила там мирно и счастливо. А молодая семья вместо этого устроила в квартире репетиционную базу для художников из арт-группы «Война» – название уже родилось. Еще в 2007 году они загипсовали себя в большой белый шар и разгромили выставку «Военные действия» – отсюда и «Война».
На счету группы несколько странных выходок: они не только устраивали поминки по художнику Дмитрию Пригову и громили выставку, но и забрасывали живыми котами кассиров «Макдоналдса» и появлялись на книжной выставке с живыми баранами в руках. Но именно после акции в музее об арт-группе «Война», костяк которой составляют Надя с Петей и Вор с Козой, заговорят все.
Четверо первых участников «Войны» мечтали создать не просто группу, а целое направление в политическом искусстве для тех художников, которым тесно в арт-галереях, и для тех активистов, которые не хотят стоять с плакатом на обыкновенном митинге.
Как готовились акции? Десятка два человек собираются в квартире Пети и Нади. Там идет ремонт – или не идет, а просто давно никто не убирался: одной стены нет, кругом доски, через пять минут посетитель уже весь вымазан побелкой, дверь в туалет заменяет кусок полиэтилена. Мебели почти нет. Вместо кроватей – спальники на полу. У стен сложены агрегаты непонятного назначения – реквизит для акций. На полу альбомы современных художников, привезенные Петей из США. Переступая порог квартиры, телефоны нужно отключать, а еще лучше вынимать аккумулятор. Войнисты уверяют, что квартира давно на прослушке.
Люди, приглашенные поучаствовать в акции, разглядывают друг друга. Активистов ищут разными способами, в основном среди знакомых, но иногда в интернете – если, например, для перформанса нужен человек определенного возраста и внешности. Никакой формальной процедуры знакомства нет: пришли – сразу работать. Надя распечатывает карту места, где должна пройти акция, и показывает всем, кто где должен стоять. На репетиции ходят и журналисты – приглашают только хорошо знакомых, кому доверяют. И далеко не всегда они молча сидят в сторонке. «Послушайте, сейчас Лена расскажет вам, как вести себя с ФСО», – предлагает Надя. Лена, журналист «Новой газеты», встает с горы досок и рассказывает, о чем нужно и не нужно говорить на допросе.
Из всех четверых застрельщиков «Войны» Надя была самой молодой и незрелой. В 2008 году ей еще не доверяют придумывать акции – так же как и Наталье Сокол, которая занимается техническим обеспечением: ищет реквизит, продумывает перемещение. Идеологией занимаются Петя Верзилов и Олег Воротников – в интервью они тогда представлялись двумя лидерами группы.
Надя пока не называет себя феминисткой, но ей не нравится быть на вторых ролях. Она жалуется, что с мужем тяжело работать – Петя становится диктатором, когда нужно быстро организовать людей на сложную работу. «Еще раз: все точно поняли, кто откуда появляется?» – размахивает картой Москвы Верзилов. «Петь, ну достал уже, – резко встает Надя. – Ты думаешь, если ты мужчина, ты тут вот так командовать будешь?»
Петра постоянно тянуло в политику – готовить концерт «ДДТ» в День милиции, организовывать оппозиционный палаточный лагерь «Антиселигер» в Химкинском лесу. Наде, еще в школе мечтавшей стать помощницей Пригова, хотелось заниматься художественными поисками, политика для нее была лишь возможной темой. Она ревностно следила, чтобы в семье было равноправие, и обижалась, если Петр, отлучаясь по политическим делам, просил ее посидеть с дочерью. Роль жены декабриста ей была не по душе. Но все получится наоборот. Спустя четыре года она окажется в СИЗО, а Петя станет раздавать журналистам комментарии, и все СМИ будут пояснять: «Петр Верзилов, муж Надежды Толоконниковой».
Попался – значит, не повезло
Конечно, до идеальных родителей паре художников-хулиганов далеко. Пете и Наде до сих пор ставят в вину, что их годовалая дочь Гера упала со стола, куда ее положили спать, и получила сотрясение мозга. «И из этого Плуцер-Сарно раздул какую-то желтуху, родственники стали косо смотреть», – ворчит Петя.
Алексей Плуцер-Сарно – филолог, автор знаменитого «Словаря русского мата», один из идеологов «Войны». Это он держал транспарант «Ебись за наследника медвежонка!» в Биологическом музее. Поскольку отчет об акции был вывешен в его блоге, одиозная организация «Народный собор» – они еще появятся в этой истории – подаст на него в суд по статье 242 УК РФ «Распространение порнографии».
