Декабрь 26, 1986.
Вэн Найс (Van Nuys), 2:10 утра.
Джейсон (Jason) приходил сегодня снова. Я был тронут.. в конце концов, это и есть Санта Клаус. Он пришел, с сальными волосами Джеймса Дина (James Dean) и с глазами героинщика, глубоко посаженными на его вытянутом лице, и поэтому выглядящими накрашенным, и встал возле елки и спросил, как мое Рождество. Как он заботлив.. будто не знает. Что у него оно тоже самое. Иногда Джейсон молол всякую чепуху. Он спросил меня, сколько мне нужно, и я ответил, а сколько у тебя есть? И он посмотрел на меня этим высокомерным глумящимся взглядом и сказал, что все будет хорошо…
Его готичная подруга Анастасия, стремящаяся быть похожей на Бетти Пэйдж (Betty Page), ничуть не лучше. О, она довольно мила, но я знаю причину, я являюсь ее пропуском к более легкой, более тихой жизни. Я знаю, что она говорит Джейсону вскакивать, когда я звоню, потому что она больше, чем он, жаждет денег. Не только для героина, они используют меня, чтобы поддерживать свои дешевые мелкие пристрастия, она любит украшать свою крысиную однокомнатную нору всякой всячиной. Это – реальная причина, по которой она требует, чтобы он навещал меня и звонил….Она любит эти дополнительные наличные деньги, чтобы ходить в магазины уцененных товаров и секонд–хэнды.
Для меня она — Сьюзи Хоуммейкер (Suzie Homemaker — собирательный образ домохозяйки, зацикленной на ведении хозяйства) из Ада, но это все только фантазия – она слишком увязла в привычках.
НИККИ: мой дилер Джейсон и я имели настоящие отношения любви–ненависти. Я любил его, потому что я мог только поднять телефонную трубку, и он приедет через двадцать минут со всем, что мне нужно. Я ненавидел его, потому что это убивало меня. Он любил меня, потому что я давал ему сотни (иногда тысячи) долларов в сутки. Он ненавидел меня, потому что я был испорченной рок–звездой, миллионером, кто мог иметь все, что угодно и всякий раз я получал все, что хотел.
Я обычно кружил на мотоцикле Honda Shadow по Вэллис (Valleys) без рубашки, обдолбанный. Однажды Джейсон начал говорить о Харлее (Harleys) и насколько он ему нравится. У Томми был такой, так на следующий день я просто вышел и купил себе мотоцикл и поехал на нем к дому Джейсона, чтобы покрасоваться. Он был разъярен: это был мотоцикл его мечты, он показывал мне его фото, и я купил его. Он думал, что я был этаким испорченным надоедливым ребенком.
Джейсон был такой же гребаный героинщик как я. Он был высоким, тощим парнем, который в другой жизни, возможно, был бы моделью, или кем–то другим, но на самом деле он просто выглядел трупом. Это было реальной причиной его ненависти ко мне: мы оба жили для наркотиков, но я мог позволить себе столько, сколько я хотел.
Декабрь 27, 1986.
Вэн Найс, 4:15 утра
Кокаин хорош перед первой затяжкой. Я люблю этот момент. Прежде, чем я брал стеклянную трубку в свои губы… этот момент, когда все нормально, и страстное желание, слюнотечение, возбуждение всех чувств нахально и невинно. Это похоже на прелюдию … страстное желание всегда лучше, чем оргазм.
Но как только я опустошал трубку, в течение 30 секунд в моей голове царил сущий ад…, и я продолжаю делать это и продолжаю и продолжаю, и не могу остановиться. Каждый день я сижу здесь и пишу, всегда одно и то же. Но – почему? Почему я делаю это? Я ненавижу это …, я так сильно это ненавижу, но я все–таки люблю это больше.
Самое худшее в курении фрибэйса — это отходняк. Но у меня есть новые героиновые спидболы (jones–speedballs — комбинация героина с кокаином) на любой вкус. Одного героина просто не достаточно … я себя ощущаю только на полпути.
ТОММИ ЛИ: С туром Girls, Girls, Girls мы начали получать кучу денег. С деньгами пришел успех. Власть, привилегии и экспериментирование. Сикс и я, в частности, употребляли много наркотиков. И он всегда настойчиво предлагал: «Эй, а что если принимать эти два наркотика одновременно? Что ты думаешь об одновременном приеме героина и кокаина?» Тот период привел нас в это по–настоящему мрачное гребаное место. Все мы были там неоднократно – но Никки, казалось, понравилось там быть больше чем любому из нас.
Декабрь 28, 1986.
Вэн Найс (Van Nuys), 21:40.
После вечеринки вчера вечером – или это было сегодня вечером – я убедился вновь, что на самом деле есть люди, приходящие ко мне. Это были больше чем реальные тени и голоса, больше чем настоящие фантазии …, это было реально, и мне было страшно.
Мое тело дрожало… мое сердце колотилось … я думал, что сейчас взорвусь. Я рад, что могу тебе все рассказать, записать все это …, я попытался держать себя в руках, но потом я признался в безумии и остался один с моим сумасшествием …
Я как всегда стпрятался в туалете в моей спальне. Позволь мне рассказать тебе о том месте, моем туалете. Это — больше чем туалет – это — приют для меня. Это — где я храню свой наркотик и оружие. Я знаю, находясь там, я в безопасности, во всяком случае, пока не отключусь. Я не могу уединиться в доме – здесь слишком много окон и, я знаю, что за мной наблюдают. Сейчас кажется невероятным, что полицейские заглядывают в окна, прячась среди деревьев снаружи, или люди смотрят на меня через глазок в передней двери. Но когда наркотики ударяют мне в голову, я не могу управлять своим умом …
Сегодняшний, вчерашний день, кажется, прошла целая вечность. Но сегодня вечером все повторится снова.
НИККИ: Я жил тогда в сумасшедшем режиме. Я где угодно в доме мог начать курить кокс или вводить дурь внутривенно, в гостиной, на кухне, в ванной. Но как только наступал вызванный коксом психоз, как только начиналось безумие, я мчался в туалет своей спальни. Это было моим убежищем. Я там сжимался в комок, окруженный моими наркотиками и оружием, убежденный, что люди в доме ищут меня, или ОМОН пытается ворваться в дом. Я боялся даже пошевелиться, пока не отключался. Единственное, что могло быстро привести меня в чувство, был героин. Героин прекращал безумие, это было легкое решение. В то время, казалось, это имело смысл.
Декабрь 29. 1986.
Вэн Найс (Van Nuys), 16:30
Я думал о последнем Сочельнике, когда я подобрал ту девочку в стрип–клубе, вернулся с ней сюда на своем мотоцикле, на следующий день отвез ее домой, затем пообедал в одиночестве в Макдональдс. Я не вижу особых успехов.
Сегодня я слушаю «Exile on Main Street» (альбом «Rolling Stones» 1972 г.), читаю, загораю лежа на заднем дворе, голый … сегодня я чувствую себя старым. Иногда я чувствую, что у меня есть два лица. Одно — Никки, и одно - … Сикки.
РОСС ХЭЛФИН (Ross Halfin): Как фотограф я снимал Motley Crue для журналов много раз за эти годы и был особенно близок к Никки. Помню, когда я впервые встретился с ним в Лос–Анджелесе, мы пошли в ночной клуб с целью напиться той ночью. Мы сидели и разговаривали в кабинке. Винс Нейл в другой кабинке спорил с девочкой, внезапно Винс встал и ударил кулаком ее в лицо. Я спросил Никки, «Может надо вмешаться?» А Никки только рассмеялся и сказал, «Они сами разберутся».
