«Шагановитч» появляется не только в довольно глупой книге Риаа-на Лабусшахне, который выдает себя за успешного агента расистского правительства Претории[340], и в пропагандистском «шедевре» Виллема Стеенкампа[341], но даже в официальном представлении группы бывших командующих САДФ – генералов Магнуса Малана, Констанда Фильюна, Йанни Гелденхейса и «Ката» Либенберга в Комиссию истины и примирения ЮАР[342].
Реальность, однако, весьма далека от этих утверждений. Когда количество наших советников и специалистов выросло, руководителем советской военной миссии в Анголе в начале 1976 г. был назначен генерал-майор Илья Пономаренко[343]. Официально его пост (и его преемников) назывался «главный военный советник – советник министра обороны», а в «просторечии» – просто ГВС. После Пономаренко этот пост занимал в 1987–1980 гг. генерал-лейтенант Василий Шахнович, а вслед за ним в 1980–1982 гг. генерал-лейтенант Георгий Петровский.
Карта боевых действий, август 1981 г.
Фото из архива Союза ветеранов Анголы
Петровский был боевым командиром, получившим в Великую Отечественную войну звание Героя Советского Союза, до приезда в Анголу он занимал пост начальника штаба Закавказского военного округа. В 1982 г., уехав в отпуск, он так и не вернулся в Африку, причиной чего официально называлось состояние здоровья. Поэтому в мае того же года в Луанду прибыл новый ГВС – Константин Яковлевич Курочкин.
Когда читаешь истории о «генерале Шагановитче», невольно вспоминается один из анекдотов из столь популярной лет 30 назад серии «Армянское радио». «Правда ли, что слесарь Абрамян выиграл 10 тысяч рублей в лотерею? – Правда, но не слесарь Абрамян, а академик Амбарцумян, не выиграл, а проиграл, не 10 тысяч, а всего 10 рублей, и не в лотерею, а в карты. А в остальном все правда…».
Так что в истории, распространяемой Бридгленд ом, Лабусшахне и прочими тоже «все правда», только фамилия генерала была не «Шагановитч», а Курочкин, и в 1985 г. он не прибыл в Анголу, как утверждает Бридгленд[344], а убыл оттуда, и не в декабре, а в июне, и он был не «экспертом по химической войне», а долгое время занимал должность первого заместителя командующего советскими воздушно-десантными войсками[345]. «А в остальном все правда…».
В то же самое время Бридгленд (и его друзья) сильно ошибаются в подсчете численности советских военных в Анголе: «По оценке разведывательных агентств, у “Шагановитча” было около 950 советских на командных и преподавательских постах в Анголе»[346], в то время как, по словам настоящего ГВС генерала Курочкина, численность «советского советнического аппарата» составляла «около 2 000 человек»[347].
Стивен Эллис, английский исследователь (и бывший редактор журнала «Африка конфиденшиэл»), работающий ныне в Голландии, в книге «Товарищи против апартеида», изданной совместно с ренегатом из АНК и ЮАКП, не погнушавшимся взять псевдоним «Сечаба» («народ»), несколько улучшил версию Бридгленда. По его словам, «советский генерал Константин Шагановитч «частично» контролировал «наступление ангольских правительственных войск в сентябре 1987 г. против УНИТА, которую поддерживали САДФ»[348]. На самом же деле «генерал Константин», как обычно звали Курочкина в Анголе, прибыл туда во главе группы из 17 офицеров позже, когда это наступление потерпело неудачу, и целью его поездки было оценить создавшуюся ситуацию и предложить меры по ее преодолению[349].
Получается, что Бридгленд, Эллис, «Сечаба» и иже с ними сотворили чудо: «совместили» скончавшегося вскоре после возвращения из Африки генерала Шахновича со здравствовавшим генералом Курочкиным! Причем у всех этих «создателей» «генерала Константина Шагановитча» есть общее: никто из них не указывает на источник такого «чуда», хотя он не может быть не чем иным, кроме как некачественными разведывательными данными Претории или ее западных партнеров. А они действительно были некачественными, и это при том, что один из советских документов, захваченных во время вторжения САДФ в Анголу в августе 1981 г., переданных Преторией Вашингтону и затем опубликованных в качестве приложения к докладу сенатора Дентона, председателя «Подкомитета по терроризму», содержит ссылку на «главного военного советника в Народной Республике Анголе генерал-лейтенанта В. Шахновича»[350]. Однако, очевидно, никого из упомянутых лиц не интересовали «первоисточники», они предпочитали использовать данные спецслужб.
Несколько «улучшенная» версия была опубликована другим ренегатом, бригадным генералом авиации Рафаэлем дель Пино, бежавшим из Кубы в США, который писал о «генерале армии Константинове»[351]. Таким образом, дель Пино «повысил» Курочкина в звании, а из его имени сделал фамилию. Учитывая, что, как и любой другой предатель, дель Пино стал служить своим новым хозяевам, можно сделать вывод, что и у американской разведки сведения о советских военных в Анголе были не лучше, чем у южноафриканской.
Стоит отметить, что некоторые из «создателей» «Шагановитча» пытались связать его с дель Пино, утверждая, что они вместе разрабатывали планы операций. Однако в записях бесед «генерала Константина» в Анголе этот ренегат упомянут лишь однажды: как генеральный инспектор ВВС Кубы он прибыл в Луанду в сентябре 1984 г. для расследования крайне неприятного инцидента: в течение одного дня было потеряно три самолета МиГ-23. Один вышел из строя после аварийной посадки в Луанде, а пилоты двух других потеряли ориентацию и вынуждены были приземлиться на грунтовую полосу. Взлететь с нее было уже невозможно, и кубинцы расстреляли самолеты с воздуха, чтобы избежать захвата противником. При этом разговор Курочкина с дель Пино был достаточно жестким: ГВС полагал, что вместо того, чтобы уничтожать самолеты, ни с кем не посоветовавшись, кубинцы могли бы хотя бы снять с них наиболее ценное оборудование и вывезти его на вертолете[352].
«Генерал Константин», несомненно, был самым выдающимся советским военным в Анголе. Он возглавлял группу советских советников и специалистов в 1982–1985 гг., в очень критический период. 15 мая 1982 г., буквально через три дня после его представления министру обороны Анголы Педру Марии Тонье «Педале», тот информировал Курочкина о новых агрессивных действиях ВВС и армии ЮАР на юге Анголы и обратился с просьбой передислоцировать сторожевой корабль советского ВМФ «Неукротимый» из порта Луанды в порт Мосамедиш, имевший важное стратегическое назначение. Эта просьба была удовлетворена Москвой, и три дня спустя корабль уже был там[353]. Подобные шаги предпринимались и позднее, так, в конце июля того же года по просьбе ангольского руководства вновь в тот же порт для усиления ПВО был направлен большой противолодочный корабль «Маршал Тимошенко»[354].
