Коби предложил свою кандидатуру на это событие в качестве поломойщика. Мальтинти понравилось его предложение, но он хотел, чтобы Коби надел свитер, рекламирующий бизнес Мальтинти. Коби согласился, но выставил жесткие условия для сделки – он хотел получить новый велосипед.
Коби позвонил рано утром после этого события. «Мне нужен красный велосипед», – сказал он.
Теперь у него был транспорт. Он мог проехать на велосипеде небольшое расстояние вниз по склону горы в Чирильо до площадки у местной школы, чтобы поиграть в баскетбол со старшими ребятами в деревне. Если там никого не было, он играл сам с собой. «Он мог прийти домой, сделать домашнее задание, а потом выйти на улицу, поиграть и притвориться Доктором Джеем», – со смехом рассказывал Леон Дуглас.
Мальтинти вспомнил, что мать и сын были очень похожи. Владелец причислял себя к многочисленным поклонникам госпожи Джо Брайант. Даже много лет спустя он говорил о ней с тоской и произносил ее имя с нотками романтики в голосе: Па-мелл-а.
«Памела была похожа на армейского сержанта», – смеясь, сказал Мальтинти в интервью 2015 года. «Она была главой семьи, начальником семьи. Она была прекрасна, мила, свирепа…»
Джо явно боялся ее. Мальтинти также научился не перечить ей. Однажды Джо задержали зарплату, и она сразу же сообщила ему об этом. Больше чек никогда не приходил позже обычного.
Вилла Брайантов была настолько большой, что за годы, прошедшие с тех пор, как они уехали, ее поделили на два дома. Пэм прекрасно украшала это место, вспоминал Мальтинти, особенно на Рождество, создавая обстановку абсолютной безмятежности. Много лет спустя, когда он услышит о великой душевной боли и разделении семьи Брайантов, он предположит, что если бы они с Пэм могли вернуться в Чирильо на Рождество, они нашли бы способ обрести покой и исцеление.
Виттори проводил много времени с семьей Брайантов в Чирильо, – он был так близок к семье, что Шайя Брайант была его первой возлюбленной, – и вспоминал, сколько раз Коби ел в доме Виттори. «Он любил макароны», – вспоминал Виттори. Коби всегда поражал родителей Виттори своими манерами, хотя они не распространялись на баскетбольную площадку.
«Ты никогда не смог бы заставить его дать тебе пас, – со смехом вспоминал Виттори. – Но он всегда хотел играть в баскетбол. Всегда. Он хотел устроить соревнования по броскам».
Соревнования по броскам были воплощением фантазий Коби. Он всегда был где-то далеко, в НБА, отсчитывая последние секунды, когда забросит в матче против Джордана, или Мэджика, или Доктора Джея, или собственного отца, кто бы ни пришел ему в голову в тот или иной день. Помимо Мэджика, именно Доктор Джей часто занимал видное место на персональном Олимпе звезд Коби, потому что Джо часто говорил о величии своего бывшего товарища по команде, отмечал Мальтинти.
Коби так усердно копировал движения звезд, что позже говорил, что они не производили на него особого впечатления, потому что он мог делать все их движения. И это действительно так.
Дети Брайантов проводили много дней в доме Виттори, и иногда, когда он забирал их, Джо Брайант появлялся с цветами для матери Виттори. Кроме того, Виттори часто оставался в Чирильо с Брайантами.
С командой в Пистойе дела обстояли не совсем идеально, но Джо Брайант и Леон Дуглас помогли клубу достичь своих целей. Когда они приехали на свой второй сезон с командой, их ждала совершенно новая арена на пять тысяч мест. Это было приземистое здание, почти как хижина Квонсета [19], но местные жители любили ее.
«Она всегда была набита под завязку», – объяснял Алессандро Конти, официальный представитель команды «Пистойя».
Во время первой разминки перед началом игры оба стеклянных щита разлетелись вдребезги, и мальчики-поломойщики принялись подметать стекло. Джо Брайант провел еще один очень хороший год, окрестив арену двумя 50-очковыми играми и оставив Роберто Мальтинти в надежде, что Мармелад вернется на третий сезон.
Но Мальтинти так и не удалось предложить Джо новый контракт. Тот подписал контракт с другой командой, «Реджо Эмилия», и Брайанты перешли к следующему этапу своего итальянского опыта.
Там, как и в других местах, у профессиональной команды также был молодежный состав, и Коби попал в свою старую схему: он усердно тренировался, но держался обособленно в раздевалке. На паркете он настаивал на том, чтобы делать все самостоятельно, что заставило его товарищей по команде чувствовать себя бесполезными.
Он был настолько лучше тех, кто его окружал, настолько решительнее, что, казалось, не мог общаться с менее сильными игроками на площадке. В конце концов, они начнут обижаться на него за то, что он не пасует им мяч.
Позже Коби вспоминал, что они говорили ему: «Здесь ты хорош, но, когда вернешься в Америку, ты уже не будешь так хорош. Там совсем другая игра».
И они не ошиблись, по крайней мере поначалу. Вернувшись на лето в Филадельфию и участвуя в Лиге Сонни Хилла в возрасте одиннадцати лет, Коби прошел весь турнир, не забив ни одного очка. Да, он играл в более возрастной группе – против старших игроков, – но он был просто раздавлен.
«Коби на самом деле вырос в этой лиге», – много лет спустя скажет журналистам Ти Шилдс, тренировавший Джо в Лиге Сонни Хилла.
В один из своих первых сезонов в лиге куратор, просматривая заявки игроков и ища ошибки, заметил, что под карьерными планами Коби указал «НБА».
Ответ был восприянт как тот тип нереалистичного отношения, от которого лига хотела себя оградить. Для Лиги Хилла баскетбол был морковкой, которой пользовались, чтобы выманить мальчишек из коварных ловушек филадельфийских улиц. Сама игра, безусловно, ценилась, но акцент делался на реалистичное будущее.
Куратор уже видел подобные ответы и раньше. На самом деле они почти все были такими. Многие игроки верили, что они на пути к огромной славе в НБА и еще более высоким зарплатам. Это было место, где лучшие молодые таланты Большой Филадельфии шли друг против друга, и фанфаронства там с лихвой хватало. Хорошая игра могла принести всплески самоуверенности. Миссия лиги заключалась в том, чтобы укрепить эту уверенность в молодых игроках и в то же время заставить их увидеть реальность.
Так что куратор решил предостеречь Коби. «Только один из миллиона попадает в НБА, – сказал куратор, – так что ты должен планировать будущее без баскетбола».
«Я собираюсь стать одним из миллиона», – якобы ответил Коби. В конце концов, объяснил он, это получилось у Мэджика Джонсона, это получилось у Майкла Джордана. Почему не получится у него?
Это был как раз тот уровень уверенности и
