22 мая в Миньяре состоялась партийная конференция Симского горнозаводского округа. Она избрала окружное бюро. От симских большевиков в бюро избраны Гузаков, Чеверев, Рындин, Усачев и Паров.
Бюро организовало на заводах выборы в окружной Совет рабочих депутатов. Председателем Совета избрали Петра Гузакова.
Советы уверенно брали власть в свои руки.
* * *
21 июля в Уфе состоялась вторая губернская конференция РСДРП. Из Сима делегатами были Чеверев и Гузаков. Конференция избрала Петра Васильевича делегатом на шестой съезд РСДРП(б), а Александра Михайловича в новый состав губернского комитета РСДРП.
События развертывались с молниеносной быстротой. Все новые и новые известия поступали в Сим. Их приносила большевистская газета «Правда». Она советовала организовать революционные крестьянские комитеты и, забрав через них помещичьи земли, самовольно обрабатывать их, сделать это немедля, не дожидаясь Учредительного собрания.
— Предлагаю послать в деревню наших коммунистов с этой статьей, — сказал Рындин, — я съезжу в Ерал.
Коммунисты приняли предложение Рындина.
Чеверев сообщил радостную весть: в Петроград приехал Владимир Ильич Ленин. В «Правде» были опубликованы Апрельские ленинские тезисы о социалистической революции. Организуем изучение тезисов по ячейкам и привлечем к обсуждению всех рабочих!
* * *
Меньшевики и эсеры, которых в Симе было около двадцати, усиленно увивались возле бывших фронтовиков.
Некоторые из рабочих — Рокутов Михаил, Базунов Андреян, Курчатов Владимир — вернулись с фронта в звании офицеров. К ним-то и «сватались» меньшевики и эсеры.
В один из июльских дней волостное земство пригласило фронтовиков на солдатское собрание. В длинном одноэтажном помещении без потолка, под тесовой крышей, которое называли кинозалом, собралось около трехсот человек.
— По поручению и от имени местной власти, — начал Герронимус, — передаю всем собравшимся привет!
Далее хитрый краснобай, как бы сочувствуя солдатам, сказал, что очень трудно удержаться от соблазна покинуть развалившийся фронт, опротивевшие окопы и смердящее трупами поле боя, от соблазна вернуться домой и увидеть плоды завоеванной свободы. И вы не устояли перед этим соблазном.
Солдаты зашумели. Герронимус, будто не заметив возмущения, намекнул: многие солдаты, побывавшие дома, отдохнув и набравшись сил, возвратились на позиции.
Серая масса заколыхалась, гул в зале стал нарастать. Но оратор уже не ждал тишины.
— Воины! Неужели в эти дни, опасные для отечества и свободы, вы останетесь дома?! Все на фронт! Все на защиту революции!
Зал словно взорвался. Солдаты вскакивали с мест, махали руками, кричали, свистели.
На трибуне появился офицер Бузунов. На помощь Бузунову поспешил офицер Рокутов.
— Послушайте, послушайте, братцы! Все в наших руках. Мы — вооруженная сила! Только мы сможем установить порядок в России! Мы создадим солдатские комитеты на местах и в центре! Мы…
Серая масса раскололась. Теперь уже говорили все. Оратор беспомощно махнул рукой.
И в тот момент раздался звук сигнального рожка.
Звук рожка удивил и насторожил солдат. Они узнали в трубаче Кузьму Рындина.
— Товарищи! — крикнул Рындин. — Я уполномочен Советом рабочих депутатов и комитетом большевиков спросить вас. С кем вы?! С нами — с рабочими за свободу, с вашими отцами и братьями за власть тех, кто трудится — за власть рабочих?! Или вы с купеческими сынками Шашкиными, офицеришками Бузуновыми и Рокутовыми за власть продажных генералов, за власть помещиков и капиталистов?! С кем вы, воины, сыны рабочего класса?
Солдаты молчали. Офицеры вскочили с мест и направились к выходу.
— Стойте! — крикнул Кузьма. — Вы хотите убежать от ответа? Не выйдет! Смотрите в раскрытые двери!
Подозревая о намерении меньшевиков и эсеров свергнуть Совет, большевики приготовились дать бой. Они поставили пулемет на балкон умовского дома, которым завладели после отъезда хозяина, и выставили вооруженных рабочих против дверей кинозала.
Меньшевики, эсеры, чиновники волостного земства оказались в осаде. Земский начальник воспользовался суматохой и выскользнул из зала. Эсеры, поняв обстановку, спрятались за серые мундиры. Офицеры капитулировали. Солдаты, увидев рабочих, дружно крикнули «ура!».
Рындин сказал в ответ:
— Мы так и думали, товарищи, что вы, конечно, с нами. У нас создана Красная гвардия. Все рабочие проходят военное обучение. Нам не хватает знатоков военного дела. Просим вас помочь нам.
Таким образом, в Красную гвардию влились опытные стрелки, пулеметчики, гранатометчики, связисты и артиллеристы.
У сторонников «законной власти» осталась еще одна надежда — выборы в волостное земство. Но скоро рухнула и она. 8 сентября прошли и эти выборы. Симские граждане отдали все 17 мест в земстве только большевикам.
Узнав о результатах голосования, земский начальник покинул Сим. Вслед за ним уехал из Сима и Герронимус. На выборах в Учредительное собрание симские граждане за большевистский список подали 1634 голоса, за эсеровский — 253, остальным спискам дали менее десяти голосов.
* * *
Известия из центра стали поступать в Сим реже. Прекратилась доставка газеты «Правда». Тревога охватила симских большевиков: все ли благополучно в столице?
Председатель Совета Чевардин обратился к начальнику почты:
— Товарищ Разуваев, в былое время вы очень хорошо информировали меня о том, что пишут центральные газеты. Не сможете ли узнать, почему нет «Правды?» Пожалуйста, покажите мне все газеты, какие поступают в Сим.
Разуваев, а его уже освободили от работы в милиции, принес газеты в Совет. Чевардин удивился обилию различных названий: «Русские ведомости», «Биржевые ведомости», «Новое время», «Русская воля», «Воля народа», «Дело народа», «Новая жизнь», «День», «Живое слово», «Речь», «Рабочая газета», «Копейка».
Из этих газет Чевардин и Чеверев узнали, что юнкера расстреляли мирную демонстрацию в Петрограде. Бульварно-черносотенская газета «Живое слово» обзывает Ленина немецким шпионом. Официоз временного правительства «Речь» опубликовал приказ Временного правительства об аресте Ленина. Меньшевистский «День» сообщает о закрытии большевистской газеты «Правда». Эсеровские «Воля народа» и «Дело народа» захлебываются от восхваления Временного правительства.
— Хватит, я не могу больше читать эту гадость! — хлопнув по газетам, сказал Чеверев. — Они льют помои на нас, нашу газету закрыли! А мы терпим? Нет! Так дальше нельзя!
