Не так уж трудно объяснить такую внезапную страсть к диким выходкам. Жизнь Леннона становилась все более невыносимой. Проблемы с визой и опасность депортации непрерывно довлели над ним вот уже более двух лет, его некогда крепкий союз с Йоко развалился; положение казалось ему безвыходным, он был одинок и чувствовал, что стареет. Его также беспокоило то, что он уже долгое время не мог добиться успеха; шутливая поздравительная телеграмма Ринго выдала его неуверенность — сможет ли он вообще когда–нибудь написать хит? Быть может, он разучился делать свое дело? Подобные невеселые мысли вряд ли развеялись после того, как он попытался записать свое возвращение в рок–н-ролл. Он задумал альбом на основе материала, написанного другими: классических рок–песен 50- начала 60–х, выдержанных в духе раннего, бескомпромиссного рок–н-ролла. «Oldies But Mouldies» — так он собирался его назвать. Однако нельзя сказать, что работа с Филом Спектором шла гладко.
В то время как Леннон, Нильссон et al [и остальные (фр.)] пребывали в состоянии временного помешательства, вызванного безудержным употреблением алкоголя, Спектор, похоже, обитал в личном аду настоящего безумия.
Он всегда был необузданным сумасбродом, но в последнее время все это приняло более зловещую форму. Он уже много лет провел в уединении — точнее было бы сказать, в одиночном заточении, поскольку хорошо было известно, что он помешан на собственной безопасности и живет вооруженный до зубов в окружении целой системы стен, оград и сигнальных устройств.
Он практически не работал с тех пор, как в начале 70–х помогал Битлз, Леннону и Харрисону, и теперь Леннон нашел его сильно изменившимся. Для начала, когда Леннон и Мэй Пэнг приехали к нему прямо из аэропорта, он несколько часов продержал их взаперти. Когда же они приступили к работе в студии Record Plant West, трудности только возросли, а дело почти не тронулось с места. Чем дольше и напряженней они работали, тем меньше удавалось сделать. Для Джона весь этот проект превратился в кошмар. Спектор вел себя очень, очень странно. Устав от такой безрезультатной работы, Леннон занялся другим делом — продюсированием альбома Pussy Cats для Гарри Нильссона. Здесь дела пошли немногим лучше, поскольку работа в студии стала поводом для новых пирушек и кутежей. Именно в это время произошел самый вызывающий инцидент за весь ленноновский «уикенд длиною в восемнадцать месяцев» (как он сам все это называл). Их с Нильссоном выставили из лос–анджелесского клуба «Troubadour» за оскорбление выступавших там музыкантов, которыми оказались Smoothers Brothers. (Пять долгих лет тому назад Томми Смутерс находился в той странной толпе, что в монреальском гостиничном номере Джона записывала Give Peace A Chance). В результате возникла потасовка, досталось какой–то девушке, а несколько фоторепортеров пополнили свои банковские счета.
И все же во всем, что касалось Pussy Cats, был один обнадеживающий момент: номинально Леннон сам за все отвечал и потому, собравшись, мог собрать и альбом; призвав к порядку персонал, мог довести работу до конца. С «Oldies But Mouldies» все обстояло иначе.
В то время Боб Мерсер работал в EMI в отделении A&R («Артисты и репертуар»). Он пришел в эту организацию в 1973 году и пытался наладить связи между компанией и четырьмя Битлз. Таким образом, он больше других представителей EMI общался с ними вплоть до истечения сроков их контрактов. В 1974 году он находился в Англии и тоже был озабочен ходом работы Леннона и Спектора.
«Конечно, мы слышали о том, что Леннон работал в студии со Спектором, но официальных заявлений не было, и я не видел еще никаких счетов. В Capitol (американское подразделение EMI) также никаких счетов не поступало. Так что мне предстояло выяснить, действительно ли Леннон записывается, и если да, то кто оплачивает его счета, потому что не в битловских правилах платить самим.
В конце концов, я выяснил, что платили за все Warner Brothers, Спектор заверил их, что передаст готовую запись им. Как ему удалось убедить их, в том, что запись эта может стать их собственностью, одному Богу известно. В общем, какова бы ни была подоплека этого дела, а, учитывая, что в нем был замешан. Спектор, можно предположить, что была она, скажем так, непростой. Джон действительно провел в студии достаточно времени, счетов набралось на сумму 90.000 долларов, и не было никаких признаков готовых записей». Мерсер объяснил ситуацию Warner Bros, их расходы, естественно, были возмещены. Тем временен бестолковая работа в студии Record Plant West зашла в тупик, и Леннон, окончательно разочаровавшись, отправился на восток.
Вернувшись с западного побережья в Нью–Йорк, он столкнулся с обычной для себя проблемой. Подошло время вновь отправляться в студию для работы над новым альбомом. Работа последних месяцев ничего не дала, так что новую запись ему предстояло начинать с нуля. Призвав на помощь привычную команду (Клаус Вурманн – бас, Никки Хопкинс – фортепиано, Джим Келтнер — барабаны), Джон в августе засел в нью–йоркскую студию Record Plant, имея в активе одну единственную готовую песню.
Получившийся в результате альбом, Walls And Bridges («Стены и мосты»), всегда высоко котировался в США, но не произвел особого впечатления в Великобритании. Конечно, он нес на себе отпечаток бурных событии в жизни Леннона, и все же в нем было больше грусти и рефлексии, чем душевных терзаний. В нем ощущалась та теплота, которой так не хватало недавним записям Ленноне, в числе прочих была необычайно нежная песня Bless You, посвященная Йоко. В других песнях (Nobody Loves You (When You're Down And Out), Scared) явно давал о себе знать охвативший Леннона страх: он боялся, что уходят молодость и мастерство. Одна песня, Steel And Glass, была выдержана в духе How Do You Sleep? безжалостная атака на какого–то близкого Леннону человека. В данном случае мало кто сомневался в том, что человеком этим был Аллен Клейн.
Успех синглов по обе стороны Атлантики наглядно показал, до какой степени Леннон стал американским исполнителем. Whatever Gets You Thru The Night и No.9 Dream в США заняли 1–e и 9–е места соответственно, а в Великобритании — 36–е и 23–е.
Элтон Джон помог Леннону в Whatever Gets You Thru The Night после того, как Леннон помог ему записать новый материал и в том числе версию песни Lucy In The Sky With Diamonds. Они были знакомы уже много лет, с того времени, как Элтон Джон работал мелким служащим у издателя Битлз Дика Джеймса. На этом этапе жизни Леннона их дружба неожиданно приобрела для него особое значение. Элтон предложил Леннону вместе исполнить на сцене Lucy In The Sky в случае, если Whatever Gets You займет первое место в хит–парадах США. Леннон, в то время серьезно сомневавшийся в своих способностях по части создания хитов, согласился. Он и подумать не мог, что однажды от него потребуют сдержать данное слово. До этого у него не было сольного первого номера.
