Вечером 13 января были оглашены результаты выборов: в северо-западном округе Манчестера Черчилль собрал 5639 голосов, на 1241 больше, чем его соперник от консерваторов. По всему Манчестеру консерваторы, занимавшие прежде восемь мест из девяти, сохранили за собой только одно… Сам Бальфур потерпел поражение! Либералы взяли верх на общенациональном уровне: 377 мест у либералов, 83 у ирландских националистов, 53 у депутатов из Ольстера. У консерваторов из 400 мест осталось всего 157. Правление тори закончилось, к власти пришли виги… Так что Уинстон Черчилль, перейдя полтора года назад в лагерь оппозиции, бесспорно, сделал превосходное вложение политического капитала! Подобно своему отцу, он всегда играл по-крупному, но карты у него на руках были получше, больше было тактической гибкости, и ему всегда просто сказочно везло…
Расчистив путь, Уинстон мог заняться своим министерством. В действительности он и не переставал им заниматься со времени своего назначения, и размах его деятельности не мог не удивлять, особенно если вспомнить, что он не обладал ни малейшим опытом административного управления. Уже в первые недели он успел подготовить множество документов, проконсультироваться с десятками специалистов, составить четыре меморандума и ответить на сотни парламентских запросов… Первой проблемой, вставшей перед его министерством, были Трансвааль и Оранжевая республика, которые по условиям мирного договора, заключенного в Вереенигинге три года назад, стали колониями Британской империи. Консерваторы подумывали предоставить им ограниченное самоуправление, но проект так и остался в подвешенном состоянии. Все, что касалось буров, Уинстон считал своим личным делом, поэтому, едва вступив в должность, он направил в кабинет министров от имени лорда Элджина два толстенных меморандума с категорическими положениями: обеим колониям должна быть предоставлена полная внутренняя автономия, причем в наискорейшие сроки. Правительство позволило себя уговорить, и заместитель министра по делам колоний принял самое активное участие в составлении конституций, предоставленных бурам Лондоном, а также приложил все силы, чтобы они были утверждены парламентом, и проявил чудеса дипломатии, добившись согласия короля… Нет никаких сомнений, что буры не смогли бы найти в Лондоне лучшего защитника своих интересов, чем их бывший противник!
Во время отпуска Черчилль заскочил в Трувилль, где обсудил несколько матчей поло, затем в Довилль[53], чтобы поиграть в казино, после чего отправился… в Силезию, где по приглашению кайзера присутствовал на больших маневрах немецкой армии. Увиденное в Германии послужило ему материалом для нескольких рапортов в Военное министерство, что со стороны заместителя министра по колониям выглядело довольно странно, но это был не обычный заместитель министра… По возвращении из отпуска он приступил к организации колониальной конференции, которая прошла в Лондоне в 1907 г. Ему выпала деликатная миссия. Предшествующее правительство предполагало собрать большой форум, чтобы запустить программу имперского протекционизма, к которому было расположено большинство приглашенных премьер-министров, в частности главы правительств Канады, Австралии и Новой Зеландии. Новому правительству предстояло принять их по-королевски, убедить присоединиться к усилиям по укреплению флота и… заставить забыть о протекционизме. Черчилль блестяще справился с задачей. При этом он провел долгие и успешные переговоры с новым премьер-министром Трансвааля генералом Ботой. В ноябре 1899 г. тот командовал бурскими частями, взявшими в плен молодого корреспондента у разбитого бронепоезда… Эти переговоры стали также началом долгой и крепкой дружбы Уинстона с молодым министром по имени Ян Кристиан Смэтс – тем самым, кто его допрашивал при пленении![54]
Решительно, Уинстон был в Министерстве по делам колоний на своем месте. Он курировал добрых шестьдесят стран, читал все доклады, писал к ним пространнейшие комментарии и составлял бесконечные меморандумы. У него была ярко выраженная тенденция превращать самые незначительные вопросы в дела государственной важности, будь то помощь племенам зулусов в Натале, ограничение прав на натурализацию, финансовая поддержка киприотов или арест ботсванского вождя в Бечуаналенде. «Черчилль, – как сдержанно напишет Роналд Хайям, – преувеличивал значение всего, с чем соприкасался». Лорд Элджин иногда ставил это своему заму на вид, но поскольку тот, кого он называл «странное и импульсивное создание», выполнял огромную массу дел как в министерстве, так и в парламенте, то министр вмешивался лишь изредка, когда уже настоятельно требовалось умерить пыл подчиненного. Однажды Черчилль направил ему длиннющий меморандум, заканчивавшийся словами: «Вот какова моя точка зрения». Лорд Элджин вернул ему бумагу с краткой резолюцией: «Но не моя». Точно так же и в парламенте эпический стиль Черчилля, производивший большое впечатление при обсуждении важных вопросов, совершенно не срабатывал, когда речь шла о повседневной рутине или партийных дрязгах…
Слегка испуганные этой безудержной деятельностью, министры убедили нашего передовика трудового фронта, что он заслужил продолжительный отпуск. В сентябре 1907 г. он отбыл из Англии в длительное путешествие через всю Европу и Африку. Во Франции он присутствует на маневрах (какой удачный отпуск без маневров?), затем колесит на автомобиле по Италии и Моравии с кузеном Санни и своим новым другом Ф. Э. Смитом. В начале октября он посетил Вену, потом Сиракузы и, наконец, прибыл на Мальту, где его дожидались личный секретарь Эдди Марш, лакей Джордж Скрайвингс и полковник Гордон Вильсон, муж его тетушки Сары. На Мальте он осмотрел все, от береговых укреплений до учебных заведений с заходом в тюрьму, и все свои наблюдения немедленно описал в увесистом рапорте. Предоставленный Адмиралтейством крейсер «Венера» доставил отпускников на Кипр, откуда телеграммой последовал новый рапорт об улучшениях, которые следовало сделать в управлении островом. Крейсер взял курс на Порт-Саид, потом пересек Суэцкий канал и Красное море и сделал остановку в Адене, потом в Бербере в Сомалиленде, поскольку заместителю министра захотелось выяснить, почему семьдесят шесть тысяч фунтов, потраченные правительством на этот протекторат, дали так мало результатов… Уинстон был очень доволен комфортным житьем на крейсере, тогда как его секретарю Эдди Маршу круиз нравился намного меньше: несмотря на ужасную жару, ему приходилось работать по четырнадцать часов в сутки над шестью толстыми докладами, которые вызовут легкий шок в Министерстве по делам колоний, где все считали, что Уинстон в отпуске…
