её считали второй самой влиятельной женщиной в США (первой была Элеонор Рузвельт). Её синдицированную редакторскую колонку регулярно перепечатывали десятки газет по всей стране, её аудитория насчитывала более 10 млн читателей. Филлис Боттом и Дороти Томпсон познакомились в 1920‑х гг. в Вене и, поскольку обе придерживались близких взглядов на мир и основные политические вопросы того времени, быстро сошлись и сохранили свою дружбу до 1944 г. (в том году Филлис Боттом опубликовала сборник биографических очерков о людях, с которыми была близко знакома; она хотела включить в него и очерк о своей подруге, но Дороти Томпсон категорически воспротивилась, посчитав это «грубейшим вмешательством в личную жизнь»; на этом эпизоде дружба между Томпсон и Боттом прекратилась). Очевидно, что доверительные отношения между Филлис Боттом и столь влиятельной американской журналисткой, разделявшей к тому же её взгляды, имели принципиальное значение для успешного продвижения британской пропаганды в США.
Позднее лекции по заданию Министерства информации Филлис Боттом читала также и в Англии.
Среди активистов Вилли Мюнценберга и агентов ОМС ИККИ в Европе австро — венгерские подданные еврейского происхождения составляли большинство.
Это отрывок из вышедшего в 1938 г. и сразу ставшего бестселлером в США романа The Mortal Storm. Один из главных героев — юноша, родившийся в семье еврея и немки, переживает по поводу насмешек и издёвок, которым подвергается со стороны одноклассников в школе, и обращается к отцу со своими сомнениями и размышлениями о том, почему именно к евреям такое отношение и что это вообще значит — быть евреем. Отец отвечает ему теми словами, которые и произвели столь глубокое впечатление на читателей романа в еврейской общине США. Эффект был тем более сильный, что в 1940 г. в Голливуде по этому роману был снят фильм, тоже имевший огромный успех.
Steed, Wickham. The Hapsburg Monarchy. Chapter III. The People.
Wickham Steed (1871–1956). Один из самых влиятельных английских журналистов первой четверти XX в. Долгое время руководил международной службой газеты The Times и тесно сотрудничал с её хозяином лордом Нортклиффом. В 1919–1922 гт. — главный редактор The Times. В Вене работал с 1902 по 1913 г. и потом считался лучшим в Лондоне специалистом по Австро — Венгрии; на всём протяжении Первой мировой войны консультировал британское руководство по связанным с ней вопросам. Именно он рекомендовал британскому правительству добиваться по результатам войны ликвидации Австро — Венгерской империи. В 1922 г., уйдя из The Times, возглавил другой ведущий печатный орган «Тайного общества» — Review of Reviews, который в 1890 г. создал на деньги Сесила Родса Вильям Стед — первый наставник Викхэма Стида ещё в газете Pall Mall, и он же редактор уже упоминавшегося ранее «Завещания» Сесила Родса.
Форбсы и Делано состояли партнёрами в компании Russell & Company, являвшейся самым крупным американским оператором на опиумном рынке в Гонконге в XIX в. Отец сестёр Делано — Уоррен Делано Мл. — на пике своей карьеры в деловом мире был вторым лицом в этой компании. Во время Второй опиумной войны, когда главная британская (шотландская) фирма Jardine Matheson в силу наложенного на неё китайскими властями запрета была вынуждена временно прекратить свои торговые операции, именно Russell & Company взяла на себя доверительное управление всеми её активами. Все, кто участвовал тогда в этом бизнесе с обеих сторон, не только стремительно сколотили очень внушительные состояния, но и составляют сегодня одно из ядер нынешней мировой финансово — экономической элиты, причём отличающееся отменной сплочённостью. Показательный штрих: идея создания в Университете Йельса закрытого дискуссионного клуба — «тайного общества» по британскому образцу — принадлежала одному из Расселов (он был на тот момент секретарём университета); избранное учредителями название клуба — «Череп и кости», — скорее всего, служило шутливым напоминанием о том, как были сколочены состояния их родителей; недавний государственный секретарь США Джон Керри доводится правнучатым племянником одному из тех Форбсов.
Именно во время этого турне в мае 1937 г. — Альфред Адлер скоропостижно скончался.
Забавные старики.
The Smith's Bank. Основанный Томасом Смитом (1631–1699) в Ноттингеме банк и его последующие филиалы и ответвления. Считается старейшим английским банком вне Лондона (какое — то время после учреждения он являлся единственным таким учреждением за пределами Лондона; старейший банковский дом в Лондоне — дом Бэрингов, Barings). Правнук Томаса Смита Роберт Смит (1752–1838) был удостоен дворянского титула и стал 1‑м бароном Каррингтонским. Сын барона Роберт официально сменил фамилию и стал Робертом Карингтоном, 2‑м бароном Каррингтонским. Их прямой потомок 6‑й барон Каррингтонский — это Питер Карингтон (род. 1919), один из самых заслуженных деятелей современного британского истеблишмента: потомственный пэр, лидер Палаты лордов на протяжении целого ряда лет, занимал различные министерские должности в правительстве страны с 1951 по 1982 г., включая пост министра иностранных дел с 1979 по 1982 г. С 1984 по 1986 г. — генеральный секретарь НАТО. Является кавалером сразу трёх рыцарских орденов.
Начиная с середины XIX в. не было ни одного созыва британского Парламента, в котором не заседал бы, по крайней мере, один Смит. Зато бывали созывы, во время которых в Парламенте одновременно заседали два, три и более членов дома Смитов.
С 1848 по 1898 г. — то есть ровно пятьдесят лет — старшим партнёром (руководителем) Matheson & Со. был племянник Джеймса Матесона Хью Матесон (Hugh Matheson. 1821–1898). Джеймс Матесон предлагал ему приехать в Гонконг и принять от него руководство Jardine, Matheson & Со, но Хью отказался, полагая торговлю опиумом безнравственной. А вот управление фирмой, которая принимала в Лондоне корабли с товарами, фактически выменянными на опиум, и которая занималась организацией денежного оборота, обеспечивавшего весь этот «разврат», он безнравственным не посчитал.
Кизики — как и Смиты, Хамбро и многие другие банковские фамилии избирались в Палату общин практически при всех созывах парламента, начиная с середины — конца XIX в.
В 1935 г. Лэнси Хью Смит — к тому времени уже практически единолично руководивший Rowe & Pitman — «заманил» к себе (как он сам выразился) Яна Флеминга, взаимоотношения которого с этой ведущей
