— Будить третью смену? — спросил старпом.
— Пока нет. Чем меньше сейчас шевеления, тем лучше.
Гуггенбергер не боялся, что люди на вахте устали: возбуждение от прохождения пролива не давало притупиться их бдительности.
— Тарифа слева на траверзе.
Хотя лодка держалась по центру пролива, берега были так близко, что казалось, до них можно докинуть камнем. Вращающийся луч маяка казался подводникам больше прожектором, и во время каждого оборота он освещал лодку и так ослеплял наблюдателей, что Гуггенбергер начал подумывать, не погрузиться ли им. Однако решил оставаться в надводном положении.
— Спокойно! Прикрывайте глаза и смотрите на море.
Собственно пролив они миновали, но именно теперь и начиналась самая трудная фаза. Слева береговая линия стала удаляться в сторону Гибралтарского пролива. Темный силуэт знаменитой крепости уже был виден на фоне темно-синего неба.
А что это за огни впереди? A-а, это суда, расположившиеся между берегами. Интересно, не натянуты ли между ними сети или тросы?
«U-81» взяла чуть влево.
Огни все приближались и приближались. Гуггенбергер направил лодку посредине между двух из этих судов. Он достиг линии между ними. Ничего не случилось, прошли, и скоро суда и буи остались за кормой.
— Господь дарует вам, господа, глубокий, освежающий сон, — рассмеялся помощник командира.
Его смех сотворил чудо. Он разрядил напряженную атмосферу и вернул всем уверенность.
Гибралтар — «Скала» — остался далеко за кормой, зловеще и угрожающе возвышаясь в ночи.
Пролив расширился, и улучшилась видимость. Снова прямо по курсу замаячили силуэты. Еще одна линия судов? Нет, это оказались два эсминца, которые ходили туда-сюда в направлении от берега к берегу. Они встречались, затем разворачивались и расходились в противоположном направлении.
«U-81» прошла между ними в точке их встречи, после того как они стали все дальше и дальше удаляться друг от друга. Эсминцы ничего не заметили и ничего не заподозрили.
«U-81» прошла.
Путь в Средиземное море был открыт перед ней.
Теперь можно было и поспать.
Но не все подводные лодки прошли пролив так легко. Более половины из них столкнулись с неприятностями.
На рассвете «U-81» погрузилась.
Радиограмма от службы радиоперехвата сообщила, что британская эскадра в составе линкора «Малайя», авианосца «Арк Ройал», малого авианосца «Фьюриес» и эсминцев эскорта, которые до этого напали на германский конвой, направлявшийся в Африку, шла курсом на запад.
Штаб-квартира подводного флота приказала подводным лодкам «U-81» и «U-205» (лейтенант Бюргель)[22] атаковать эскадру.
«Если мы найдем их, то найдем здесь, под Гибралтаром, — размышлял Гуггенбергер. — Эта информация уже пятичасовой давности, они уже десять раз успели сменить курс».
И «U-81» повернула вспять, к Гибралтару, в пасть льва. Ветер стал крепчать, по морю побежали короткие беспорядочные волны, непривычные после Атлантики.
Появление самолета вынудило «U-81» погрузиться.
Настало утро 13 ноября — и, конечно, пятница.
Самолет… тревога… срочное погружение. Эсминцы… тревога… погружение.
Еще самолеты.
По прикидкам Гуггенбергера, британские корабли должны подойти к этому месту около 15.00.
14.10. Самолет, приближающийся с востока.
14.11. «U-81» — на перископной глубине.
14.15. Еще самолеты, идущие с востока.
14.20. На горизонте появляется фок-мачта линкора.
Вскоре после этого Гуггенбергер увидел три корабля, идущие прямо на него.
Фритц Гуггенбергер размышлял:
«Мы тут как Давид и Голиаф. Почему бы нам не уйти, пока не поздно? Это ж легко: отдал приказ, а правдоподобное объяснение потом подберешь. В конце концов, кроме меня, никто и не видит, что там происходит…»
Гуггенбергер побледнел и сделался мрачно-серьезным. Губы его плотно сжались, превратившись в геометрическую линию — кратчайшее расстояние между двух точек.
— Боевая тревога!
После того как он отдал приказ, все прочие мысли и заботы вылетели из головы. Сейчас в нем говорил только долг.
— Командир обращается к команде. Мы собираемся атаковать британское соединение кораблей.
Армада подходила ближе и ближе. Эшелонированное построение двигалось курсом левее «U-81». Впереди шел линкор «Малайя», за ним авианосец «Арк Ройал», далее «Фьюриес». Шесть эсминцев, вспенивая воду форштевнями, составляли охранение. Белые фонтанчики говорили о большой скорости хода, с которой неслись эти овчарки.
Появился самолет и с ревом стал снижаться, нацеливаясь, как показалось, на лодку. Гуггенбергер убрал перископ, выждал, пока след пройдет, потом на короткие секунды снова поднял перископ.
Экипаж самолета и не думал о подводных лодках. Летчик выделывал фигуры и веселился в воздухе, предвкушая возвращение домой.
Гуггенбергер торопливо огляделся вокруг. У него уже не было времени заниматься самолетом. А что делают эсминцы? Один из них шел прямо на лодку, черт бы его побрал. А основные корабли? Великолепно! Они сделали зигзаг, и эсминец, следуя изменению курса, отвернул в сторону.
Как там остальные? Все ясно. Отлично.
— Опустить перископ! Поднять перископ!
Быстро осмотрелся вокруг. Пауза.
— Опустить перископ… Поднять… Опустить! Держать глубину четырнадцать метров!
— Торпедные аппараты с первого по четвертый — товсь!
По системе управления огнем курс передан на торпеды. Носовая часть одного из кораблей появилась в перископе.
— Залп… Опустить перископ… Поднять… Опустить… Оба малый!.. Опустить… Поднять… Пли!.. Опустить перископ. Оба средний вперед!
Уфф! С кашляющим звуком первая торпеда вышла из торпедного аппарата, через одинаковые интервалы за ней последовали другие.
— Все торпеды вышли из торпедных аппаратов!
Корабль, лишившись солидной тяжести, сразу стал всплывать. Необходима большая практика, холодная голова и твердая рука, чтобы не дать лодке выскочить на поверхность после залпа четырьмя торпедами. Командир взглянул на глубиномер: лодка шла на всплытие.
— Всем в нос! Быстро!
Очень медленно корма пошла вверх.
10 метров… 10 с половиной…
— Быстро на девяносто метров!
Лодка резко нырнула на глубину. Почему не слышно взрывов глубинных бомб?
На глубине 110 метров лодку выровняли.
— Сколько разрывов слышали? — спросил Гуггенбергер, почувствовавший смертельную усталость. Он так сосредоточился на управлении лодкой, что даже не слышал, сколько было попаданий.
