Комментарий Александра Севера
К сожалению, Петр Фролов ничего не написал о том, что на самом деле произошло с Василием Блюхером после ареста. Согласно «официальной» версии, во время одного из допросов его сильно избили (вытек глаз), и от полученных травм он скончался.
Вот как она звучит в изложении историка Андрея Почтарева:
«Один из первых пяти советских маршалов, первый кавалер почетных боевых орденов Красного Знамени и Красной Звезды, Василий Константинович Блюхер скончался от жестоких пыток (по заключению судмедэксперта, смерть наступила от закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза; был вырван глаз. – Прим. А. Почтарева) в Лефортовской тюрьме НКВД 9 ноября 1938 года. По приказу Сталина его тело отвезли для медосвидетельствования в печально известную Бутырку и сожгли в крематории. И только через 4 месяца, 10 марта 1939 года, судебные инстанции приговорили мертвого маршала к высшей мере наказания за «шпионаж в пользу Японии», «участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре»[62].
Действительно, в заключении судмедэксперта указано, что «...смерть наступила внезапно от болезненных причин: от закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза. Тромб этот образовался в результате недостаточной деятельности сердца на почве общего атеросклероза...» Ничего не сказано о наличии на трупе следов телесных повреждений (побоев), а тем более вырванного глаза. Ниже мы полностью процитируем этот документ. Кроме этого, Блюхер умер не в Лефортовской, а во внутренней тюрьме НКВД.
Странным звучит заявление историка о том, что «10 марта 1939 года судебные инстанции приговорили мертвого маршала к высшей мере наказания за «шпионаж в пользу Японии», «участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре»[63]. Дело в том, что «11 ноября 1938 года постановлением Народного комиссариата внутренних дел СССР дело по обвинению Блюхера В.К. за смертью обвиняемого было отменено»[64]. Непонятно, как можно было приговорить к расстрелу человека, уголовное дело которого было прекращено, а он сам умер за четыре месяца до вынесения смертного приговора.
Автор книги «Измена маршалов» Николай Великанов подробно рассказал о процессе реабилитации Василия Блюхера:
«В сентябре 1955 года в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС обратился с заявлением М.И. Губельман, бывший член Военного совета ДВР (в 1921 году), который возглавлял В.К. Блюхер. Он просил КПК разобраться в деле Блюхера, считая, что легендарный маршал был необоснованно репрессирован. Такое же заявление подал Генеральному прокурору СССР заместитель министра автомобильного транспорта и шоссейных дорог СССР генерал армии А.В. Хрулев.
В октябре Главная военная прокуратура и следственный отдел КГБ при Совете министров СССР занялись, по решению ЦК КПСС, проверкой «дела» Блюхера. Группа во главе с заместителем Главного военного прокурора полковником юстиции Я.П. Тереховым провела комплекс следственных мероприятий: было допрошено несколько десятков людей, проанализирована масса уголовных дел, различных документов из центральных и местных архивов.
Рассмотрев материалы этой дополнительной проверки и архивно-следственного дела на Блюхера, руководствуясь ст. 221 УПК РСФСР, Терехов 9 марта 1956 года постановил: «Решение НКВД СССР от 11 ноября 1938 года о прекращении дела по обвинению Блюхера Василия Константиновича за смертью обвиняемого отменить. Дело по обвинению В.К. Блюхера прекратить по ст. 4 п. 5 УПК РСФСР, т. е. за отсутствием в его действиях состава преступления»...»
Говоря другими словами, возбужденное в отношении Василия Блюхера уголовное дело было прекращено не по причине смерти подследственного, а на основании отсутствия у следствия доказательств его вины.
По поводу избиений на допросах Блюхера тоже не все понятно. В документах, датированных ноябрем 1938 года (были подготовлены в рамках проведения служебного расследования), об этом нет ни слова. Зато о том, что к подследственному применялись меры физического воздействия, как и то, что сосед по камере (внутрикамерный агент НКВД) регулярно угощал Блюхера коньяком, подробно сообщалось в документах, датированных 1955 годом.
Подробно о нахождении Василия Блюхера под следствием рассказано в книге Николая Великанова «Измена маршалов», поэтому мы не будем останавливаться на этом вопросе[65].
Когда я впервые поехал в командировку на территорию Западной Украины, то не знал, что попаду на войну. Мне казалось, что перестрелки и погони остались в прошлой жизни. Когда я служил на погранзаставе на Дальнем Востоке, далекую и таинственную Москву видел только на фотографиях в газете «Правда» и на белой простыне киноэкрана. Раз в две недели к нам приезжал киномеханик и привозил коробки с пленкой. Для нас это был праздник. Тогда я и не мог представить, что когда-нибудь не только смогу пройти по Красной площади и посетить Мавзолей, но на всю оставшуюся жизнь поселюсь в этом прекрасном городе.
На Дальнем Востоке было понятно, кто друг, а кто враг. Большинство нарушителей мы задерживали в пограничной зоне. Поэтому, если отъехать от границы километров на сорок в глубь страны, начиналась относительно мирная жизнь. Большинство местных жителей были настроены лояльно к советской власти. Более того, многие из них принимали активное участие в поиске и задержании незваных гостей.
В Западной Украине доверять можно было представителям местного партактива, председателям колхозов и сельским активистам. Всем тем, кто доказал свою лояльность советской власти. Ото всех остальных можно было ожидать любой подлости. Я сам был свидетелем такого случая. Трагедия произошла накануне моего приезда. Председатель сельсовета, преследуемый бандитами, спрятался в избе у своего брата. Родственник подсказал украинским буржуазным националистам, где нужно искать «москаля». Преступники ворвались в дом, вытащили на улицу представителя местного самоуправления и закололи его вилами. После совершения этого злодеяния они скрылись. Через несколько часов брата убитого задержали и доставили для допроса в областное управление УНКВД.
Я присутствовал при беседе следователя с этим человеком. Сложно сказать, на самом деле его так запугали бандиты или он так ненавидел родного брата, но имена убийц назвать отказался. В течение нескольких часов чекист пытался убедить его, что, отказавшись сотрудничать со следствием, он автоматически становится пособником преступников со всеми вытекающими для него последствиями. Бесполезно. Родственник погибшего раз за разом продолжал монотонно и глухо заявлять: никого не знаю, ничего не слышал, видел впервые...
