Хлопушка щелкнула, кинокамера заработала. Конь, на котором теперь сидел каскадер, рванулся вперед и вдруг обо что-то споткнулся, упал. Каскадер неподвижно застыл на земле.
Не пять и даже не десять минут прошли, пока Джуна смогла вывести его из шока.
Позднее каскадер рассказал, как обстояло дело. Вылетев из седла, он увидел самым краем глаза, почти догадался, что сейчас ударится со всего размаха головой об огромной камень. Но, на его счастье, одна нога осталась в стремени. Каскадер успел нырнуть под конское брюхо. И получил удар копытом в грудь, от которого потерял сознание.
Не сразу понял каскадер смысл слов Джуны, которая благодарила его, — ведь он спас чужую жизнь. «А как же моя жизнь? — горько спросил каскадер. — Разве она ничего не стоит? Или моя жизнь дешевле жизни актера, которому помогала ясновидящая?»
«Провидеть судьбу и влиять на судьбы — две различные вещи, — ответила Джуна. — И если первое подвластно мне, второе, увы, я сделать не в силах». Она видела, что у актера не было никаких шансов справиться с грядущей опасностью, а вот у каскадера такой шанс был.
Что могла, Джуна сделала. Она предсказала надвигающуюся беду, использовав свой дар предсказателя, и, как врачевательница, вернула к жизни пострадавшего каскадера.
Собеседник понял ее объяснение. Понял и принял. Ибо потом, на просмотре фильма «Юность гения», который проходил в Центральном Доме работников искусств в 1983 году, он вышел на сцену и рассказал о случившемся, обращаясь к залу. А Джуна использовала случай на киносъемках в рассказе «Я знаю — ты спасешь меня!», опубликованном журналом «Искатель».
Фильм получил приз Всесоюзного кинофестиваля, но в фильмографической справке, где среди прочих актеров указана и Джуна Давиташвили, ни слова не сказано об удивительных событиях, разыгравшихся на съемках фильма. Как не сказано и о том, что резонатором для этих, не вполне обычных, событий послужили и древние строения, и сама земля, своей памятью простирающаяся в прошлое, и загадочное свойство кинематографа, по сути схожего с искусством некромантии, вызывания мертвых из могил, манипуляций тенями, никак не находящими успокоения.
Из фильма в фильм, из книги в книгу и даже из комикса в комикс переходит фигура чудаковатого ученого, профессора, то и дело теряющего собственную шляпу и зонтик. Ему некогда, он занят. Он ищет не зонт и не шляпу, он ищет истину.
Порою (к сожалению, все чаще и чаще) фигура эта становится зловещей. Профессор уже не обыкновенный добрый чудак, он безумец, ради своей проклятой науки готовый истребить весь мир. Уже не истина ему нужна, его захватывает сам процесс поиска, переливание из пробирки в пробирку, подогревание на реторте, соединение разнородных веществ. И найденный в трудах «философский камень» ему теперь ни к чему. Он выбросит его, как ненужную вещь, на свалку. Процесс, один процесс занимает безумца.
Или перед нами все тот же профессор, лишь сменивший поле деятельности. Теперь перед ним не пробирки, а застеленный белоснежной клеенкой операционный стол. В руке у профессора скальпель, зонд, хирургическая пила. Он конструирует новую породу людей. Или делает трепанацию головы, вторгается в мозг, пытаясь докопаться до того, где в человеке скрывается человеческое. Режет, пилит, отбрасывает куски живого мяса и откромсанные кости, стирает со лба, забрызганного каплями крови, крупные капли пота и снова берется за прежнее.
Если от прошлых культур людям остались в наследство вечные образы Прометея и Дон Кихота, Гамлета и даже Швейка, как символ современной эпохи в пантеон войдет безумный профессор, конструирующий сверхбомбу или сверхчеловека.
И эти рассуждения вполне справедливы. Давно замечено: самые поразительные открытия делаются в сфере, работающей на так называемую оборону (на самом деле имеется в виду наступление). Открытое в других, не связанных с обороной областях и представляющее маломальский интерес тут же засекречивается и отдается под надзор военных.
Другое дело, что военные разработки, по сути и двигающие современную науку, постепенно устаревая или утрачивая гриф секретности, отдаются на общую пользу человечеству. Но перед тем человечество, как правило, успевает очень сильно пострадать от открытия безумных (или только рассеянных) ученых, так мило теряющих шляпу и зонтик. Да и столь милые атрибуты выглядят в данном контексте лишь зловещими аллегориями. Вспомним, например, что кибернетика началась с разработки систем противовоздушной обороны — железного зонтика, прикрывающего государственные пространства.
Все перечисленное не стоит забывать, когда дело касается научных разработок, особенно разработок, подходящих под определение «парапсихология». Какая связь, спросит читатель, между войной и астрологией? Или между войной и телепатией? Или между войной и ясновидением?
Связь? Настолько прямая, что может послужить эталоном, скажем, для школьной линейки. Только ли в древности полководцы внимательно прислушивались к толкованиям астрологов, выбирая удобный день для выступления? Астрологические разработки чрезвычайно интересовали Гитлера, и 22 июня 1941 года, ставшее страшным символом для нашей страны, выбрано им по стратегическим причинам высшего, нематериального толка.
Вы еще упомянули телепатию? Но о действенном средстве для чтения и, главное, для внушения мыслей мечтает едва ли не каждый потенциальный завоеватель мирового господства. Хороший телепат опаснее ядерной бомбы любого количества мегатонн. Он действует избирательно, целенаправленно, ему не нужны технические приспособления, от него трудно укрыться в бетонном бункере с автономной системой жизнеобеспечения.
Кажется, было упомянуто и ясновидение? Что ж, и тут не помешает конкретный пример. Не станем удаляться в глубь истории, ибо нам предстоит нырнуть на другую глубину. Итак, 1977 год. Сенсационная находка, сделанная в Атлантическом океане американским исследовательским кораблем «Гломар Челленджер». Обнаружена затонувшая советская подводная лодка, причем так глубоко, что никакие технические средства поиска применить было попросту невозможно, они не работают на таких расстояниях.
Американцы были не просто обрадованы, они испытали потрясение, ибо на борту затонувшего судна найден секретный код советского Военно-Морского Флота и многочисленное новое оборудование для атомных подводных лодок.
