Все это было бы обычной историей любви городского сумасшедшего к первой красавице, если бы вдруг не выяснилось, что рассказы Флетчера оказались в действительности правдой. Герой Гибсона в прошлом подвергся обработке и стал суперубийцей, не задающим вопросов. Правда, эта разновидность «смертельного оружия» обычно дает осечку, когда надо убить друга или возлюбленную. В конце концов экс-психологи из спецслужб решают убить и его, и Элис. Поэтому, когда действие принимает серьезный оборот, начинаешь понимать, что Флетчер вполне вписывается в образ «героя нашего времени». Особенно когда он откусывает нос зловещему доктору Джонасу во время пыток и допроса, учиненных над ним, а потом сбегает. События развиваются с невероятной напряженностью. И все-таки, хотя по ходу мастерски выстроенного сюжета действительно распутывается целая сеть интриг, режиссер Доннер постоянно сохраняет по отношению к происходящему на экране некую ироническую отстраненность.
Досье Флетчера о возможных заговорах потрясает героиню Джулии, особенно когда один из них воплощается в реальной жизни. Флетчер уже не понимает, где бред, а где реальность. В больнице, как оказалось, находиться было небезопасно. Он боится за свою жизнь, и не напрасно — его пытаются убить. Вот тут-то он и решается обратиться к Элис, в которую безнадежно влюблен и за которой уже довольно давно тайно следит. Поначалу она не верит ни единому его слову, но последующие события даже рассудительную Элис наводят на размышления. Флетчер в один прекрасный день нападает-таки на след заговора, и героиня Джулии ему помогает. Ко всему, злодей Патрик Стюарт заманивает ее в свои сети, в результате она вообще не в состоянии понять, кому же можно доверять? В финале они с Флетчером спасаются бегством от пуль и взрывов…
Во время съемок было все: и смех, и слезы. Джулия так вжилась в образ своей героини, что, изображая скорбь по герою Гибсона, по-настоящему разрыдалась. Успокаивать ее пришлось Доннеру. Позже выяснилось, что сцена на кладбище вызвала у нее еще и воспоминания о смерти отца, умершего, когда Джулии было всего 9 лет…
Были во время съемки и смешные эпизоды. Джулия отнюдь не забыла о проделке Мела с «подарком», а тут еще тот взял дохлого таракана и, опустив его в гель для волос, прилепил насекомое к своей ладони как раз перед съемкой сцены, в которой Робертс должна была взять его за руку… Кинозвезда решила, что пришел час расплаты, и она не должна оставаться в долгу. Джулия заблокировала дверь туалета в его трейлере. В результате Гибсон, пользуясь его выражением, «выплясывал, как Джин Келли под дождем». Но Джулия не унималась и вскоре прислала ему в качестве сюрприза трусы в крупный горошек, перевязанные голубой ленточкой. Так что последнее слово в розыгрышах все равно осталось за ней.
Из-за мрачного тона картина «Теория заговора» имела меньший успех, нежели «Свадьба моего лучшего друга», но Робертс нисколько не жалела, что в свое время поддалась на уговоры Гибсона и снялась в этом изматывающем фильме. По ее словам, она была счастлива перейти от легкой комедии к мрачной истории. «К тому же, разве можно отказаться от фильма с участием Мела Гибсона? Мы сразу же почувствовали друг в друге родственные души. Мел умеет выкладываться на 100 процентов, становясь раскованным и легкомысленным парнем сразу же после команды «Стоп!» Если тебе приходится проводить на съемках по 18 часов в день, нужно научиться получать удовольствие от работы. Когда у актеров грустный вид, вся съемочная группа начинает нервничать: а вдруг что-то не так? Мел знает, что одна из обязанностей звезды — заставить остальных почувствовать себя равноправными участниками съемочного процесса».
Роль Элис в фильме Доннера, если следовать хронологии, была следующей после сыгранной Джулией в комедии «Свадьба моего лучшего друга».
Дождавшись официального подтверждения студии «Уорнер Бразерз» на требуемый ею гонорар — 12 млн. долларов, Робертс вместе с Деми Мур и Сандрой Баллок становится одной из самых высокооплачиваемых актрис Голливуда.
Атеперь, пожалуй, следует обратиться к роли, которая позволила ей взлететь вновь на голливудский олимп, а прессе — кричать о возвращении Джулии с ее «копной рыжих кудрей» в романтической кинокомедии «Свадьба моего лучшего друга».
Надо сказать, что этот проект для нее с самого начала был рискованным и не только потому, что ему, как предполагалось, был уготован достаточно прохладный прием. Он, к тому же, таил в себе определенный вызов Робертс-актрисе и Робертс-общественному феномену.
Джулия постоянно сетовала, что ей очень трудно найти романтическую комедию, могущую соперничать по популярности с «Красоткой». «Казалось бы, все уже сказано сто тысяч раз. Но когда мне в руки попал сценарий «Свадьбы моего лучшего друга», — говорила она, — я воскликнула: «Наконец-то! Черт побери! Неужели это возможно?» Передо мною была совершенно нехоженая территория, где все было и забавно, и интересно…» Ее потрясло еще, как выяснилось позже, совпадение: сценарий о героине, которой через три месяца должно было исполниться 28 лет, попал к ней, когда ей было как раз 27 лет и 9 месяцев. По ее мнению, это было знаком свыше. В то же время, территория, о которой говорила Джулия, в Голливуде была «забита» заштатными «стервами» — Деми Мур и Шэрон Стоун, а Робертс фактически ни разу не доводилось «нарушать границы». Риск был достаточно велик. Разумеется, шла она не вслепую и не без поддержки классной команды: режиссера П. Дж. Хогана, сценариста Рона Басса, исполнителей ролей — Дермота Малруни, Кэмерон Диас и Руперта Эверетта. Во время первой встречи с актрисой, признавался режиссер, он очень нервничал: «Я был уверен, что она понятия не имеет, кто я такой. Но она старалась вести себя так, чтобы я не стеснялся. Я же смотрел на нее и думал: «Да это же совершенно нормальный и очень приятный человек».
С Эвереттом она встречалась лет десять назад в Париже, когда ее возили на кастинг для проекта, который так и не был осуществлен. Тогда она была мало кому известной старлеткой, а Руперт — модным английским актером. Джулии казалось, что он ее просто ненавидит. Когда ее привели в его номер в роскошном отеле и представили ему, вид у нее был явно непрезентабельный: после перелета через океан из Америки она была измотана, издергана, волновалась, стеснялась, не зная, куда деть руки. Напротив, Эверетт был ослепителен — этакий красавец, вальяжно раскинувшийся в кресле, раскованный, самодовольный. Обстановка и ситуация, в которой она оказалась, настолько ее напугали, что она не могла вымолвить ни слова. Эверетт же вел себя непринужденно, весело болтал. Словом, впечатление друг о друге у них сложилось не бог весть какое.
