Возникает вопрос: почему не прислали других саперов, тем более что за ночь с 29 на 30 октября со стороны Косой Горы подошло несколько раненых бойцов да трое верховых на лошадях? Как оказалось, вся наша техника – тягачи, автомобили, артиллерия – были брошены на пути танкового прорыва немцев от Мценска к Туле… Может быть, гибель саперов чей-то злой умысел и кто-то из высокого командования подыграл немцам? К сожалению, этот эпизод так и остался непроясненным до сих пор…
Шоссе до поселка Басово просматривалось отлично. По его обочинам, слева и справа, стояли столбы трамвайной электросети и телеграфные укрепленные на четверть в высоту кусками трамвайных рельсов. Эти столбы представляли помеху для фланговых выстрелов – трудно было артиллеристам совместить промежуток между столбами и быстро двигающийся, «рыскающий» танк. Что и отразилось на третьей танковой атаке. В тот день соединение из 15–20 танков спряталось за корпусом кирпичного завода. Перестроившись, они на предельной скорости, плотным строем, выскочили из засады, повернули к зениткам, прикрывая три отставшие машины, чтобы их не заметили зенитчики. Тройка танков на предельной скорости неслась к механическому институту. Вскоре один из трех танков наскочил на мину недалеко от противотанкового рва. Зенитчики заметили танки, развернули стволы орудий на 90 градусов и подбили одну машину, с другой сорвали гусеницу. Уткнувшись в землю, танк открыл прицельный огонь по артиллеристам – с его позиций расположение наших орудий отлично просматривалось. Были легко ранены несколько наших бойцов. Метким выстрелом танк подбили… Тем временем основная группа немецких танков оказалась на расстоянии 50–70 метров от наших орудийных расчетов. Только невероятными усилиями им удалось отбросить немцев, подбив при этом три танка».
Да, дорогой читатель, у того, кто думает, вопросов много. Тому же, кто в чем-то заинтересован, все ясно…
По воспоминаниям политрука М.И. Сизова, «двигались танки группами с интервалом 500–600 метров. Стреляли наугад, так как осевший туман еще прикрывал передний край обороны».
Из журнала боевых действий 732-го зенитно-артиллерийского полка ПВО: «В 6 часов 50 минут утра 30 октября 1941 года танки противника волнами устремились к городу, пытаясь пройти огонь и ворваться в город, но все попытки фашистской гадины сломить сопротивление защитников города Тулы ни к чему не привели».
Лейтенант Волнянский погиб в том бою. Похоронен на Всехсвятском кладбище в Туле. Посмертно награжден орденом Ленина. Родом он был из села Глинского Сумской области. Образование имел среднее. В армию призван из Киевского политехнического института. Член ВЛКСМ.
Из наградного листа, подписанного командиром полка майором Бондаренко и комиссаром полка батальонным комиссаром Морозкиным: «Погиб смертью героя при борьбе с германским фашизмом 30 октября 1941 г. в 8 час. 50 мин. Под руководством бесстрашного, преданного делу партии молодого командира взвод утром 30 октября встретил огнем колонну вражеских танков в количестве 40 машин, которая шла по Орловскому шоссе к городу Тула. Благодаря умению и мужеству, презрению к смерти и героизму лейтенанта Волнянского ни один танк в город не прошел. Двумя 85-мм орудиями прямой наводкой в упор разбито 14 танков противника. Остальные рассеяны и повернули обратно».
Героя почему-то не дали. Может, потому, что тогда, в 41-м, к награждению подходили предельно строго. Награждали, даже медалью, скупо.
Другим огневым взводом зенитной батареи (6-й) командовал политрук Сизов. Четыре зенитки в том бою уничтожили 14 танков.
Полковник Эбербах, встретив ураганный огонь на окраинах Тулы, пытался маневрировать. Он дробил танковые группы, искал свободную щель в обороне или слабое место. Но нигде не смог найти ни того ни другого. Четыре танка уничтожили зенитные расчеты лейтенанта Милованова, оборонявшиеся в районе стадиона и поселка Красный Перекоп.
По воспоминаниям генерала Болдина, который в том бою не участвовал, но в своих мемуарах его все же осветил, «полк занимал тогда оборону на высоте 225,5, что в трехстах метрах от Орловского шоссе, а также на Воронежском шоссе и в Рогожинском поселке. Рано утром в районе кирпичного завода, расположенного южнее поселка, показались около сорока вражеских танков. Вслед за ними двигались цепи автоматчиков. Стреляя на ходу, танки приближались к окопам полка двумя группами – слева и справа. Туляки подпустили противника поближе, а затем автоматчиков обстреляли ружейно-пулеметным огнем, танки же забросали гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Отличился при этом командир отделения Петр Саликов, первым подбивший танк. Более четырех часов продолжался бой. Несколько раз атаковали гитлеровцы позиции полка. Но танки так и не смогли преодолеть противотанковый ров, а автоматчики не шли вперед без танков».
Командир южного боевого участка майор Кравченко о ходе боя доложил в штаб армии в более мрачных тонах: противник атаковал 30 октября 1941 года в 8.00 силами 34 средних и тяжелых танков и до батальона мотопехоты с направления Гостеевка; Тульский рабочий полк был рассеян и бежал в неизвестном направлении, после чего немецкие танки и мотопехота прорвались к городу, и танки овладели парком Осоавиахима (на южной окраине Рогожинского поселка, ныне парк имени 250-летия оружейного завода), подойдя вплотную к церкви. Ситуацию удалось выправить только с помощью трех групп истребителей танков и личного состава подошедшего 1005-го стрелкового полка 173-й стрелковой дивизии…
В местной историографии до сих пор ведутся споры по поводу этого боя. Где правда, в донесении ли майора Кравченко или в том, что написали о южном участке потом?
Но результат ясен: немцы не прошли, Тула в эти дни и ночи выстояла.
В конце этой главы стоит упомянуть об одном малоизвестном факте, который, как мне кажется, будет любопытен читателю, интересующемуся историей Великой Отечественной войны.
Когда начальник 4-го отдела УНКВД Тульской области капитан пограничных войск Анатолий Петрович Горшков сформировал Тульский рабочий полк, тут же возникла проблема – чем людей вооружать?
Некоторые бывшие бойцы тульского ополчения рассказывали, что привезли 200 винтовок Лебеля, вручили их самым лучшим и ответственным ополченцам, к ним раздали боекомплект – по пять патронов. С таким боезапасом даже на заячью охоту не ходят. Но патронов больше не было. Не хватало патронов и для пулеметов Льюиса. Словом, вооружать людей было нечем.
И тут кто-то вспомнил, что на складах хранится опытная партия экспериментального пистолета-пулемета системы Коровина.
На фотографиях, где запечатлены бойцы Тульского рабочего полка, оружие довольно разнообразное: самозарядные винтовки СВТ, пистолет-пулемет Шпагина, винтовки системы Мосина. Коровинского автомата нет ни на одном снимке. Возможно, фотографироваться с «новым» автоматом нельзя было из соображений секретности. Хотя, можно предположить, немцы в тех боях наверняка захватили образцы этого оружия. И какой-нибудь ганс получил Железный крест за такой трофей…
