Пришел Коломнин. Говорили про Кони, с которым он приятель. Кони был у государя, докладывал ему о судебных делах, оставался 11/2 часа. Он поражен обстановкой царя: низкий кабинет, очень небольшой, на письменном столе синее сукно, тут лежит лист грязного papier-buvard (Промокательной бумаги (франц.).), простая чернильница, возле белая тряпочка для вытирания пера, на которую Кони обратил особенное внимание, так как государь ее неоднократно брал, чтобы обтереть перо, которое у него не писало, а он во время разговора делал примечания этим пером. Во время разговора царь встал и стал ходить по комнате. Кони тоже встал, но государь приказал ему сесть.
10 декабря.
Было много народу. Рассказывали случай с княжной Львовой, которая поехала помолиться в Тихвинский монастырь. Ей там сделалось дурно, монахи ее окунули в один источник, который якобы исцеляет, но после этого на другой день она умерла. Теперь об этом так рассказывают. Версий много, есть очень грязные. Говорят, Манасеин затеял дело, но Победоносцев старается это потушить, чтобы скрыть невежество и ужасный поступок монахов.
24 декабря.
Сегодня у Е. В. долго сидел Веселитский-Божидарович, который пишет корреспонденции из Вены в «Новое время» и подписывается «Аргус». Он всегда живет в Берлине. Говорил, что влияние Шувалова в Берлине умалилось. Всю политику ведет Бисмарк, от которого досталось его сыну Герберту за поездку в Италию. Тройственный союз не прочен. Вражда между Вильгельмом II и принцем Рудольфом явная; одни это приписывают тому, что у них разные вкусы, другие — наоборот. Оба поклоняются Карлу Великому. Вильгельм передал ювелиру корону своих предков, чтобы ее переделать в такую, как была у Карла Великого. Рудольф признает в Карле Великом своего предка и поставил в музее две статуи своих родоначальников: Карла Великого и Рудольфа I. Оба очень воинственны.
Веселитский признает Вильгельма ненормальным. Он рассказал следующее. Вильгельм призывает однажды Шувалова и ему говорит, что сейчас получил известие, что русский царь едет в Берлин. Шувалов, которому ничего не было известно, едет к министру иностранных дел. Тот тоже ничего не знает, Бисмарк тоже. Затем Вильгельм об этом забыл и больше не говорил.
Вильгельм тоже много проиграл в Австрии тем, что разбранил Таафе, который там первый человек. Вообще видно, что Бисмарку все приходится поправлять ошибки своего государя. Бисмарк теперь хлопочет удалить Шувалова из Берлина, и у него есть свой кандидат, за которого он хлопочет здесь. Бисмарк боится теперь войны, так как у него ружья еще не готовы, а Вильгельм то и дело подает к ней поводы своими неуместными речами.
Веселитский рассказал, как он поехал от королевы Наталии к Шувалову просить, чтобы Россия заступилась за нее и ей оставили бы ее сына. Он в 5 часов утра разбудил Шувалова, который при нем получил депешу из Петербурга не вмешиваться в это дело. Веселитский, по его словам, получил в Берлине прозвание «Le cavalier de la reine» (Кавалер королевы (франц.).).
Сегодня напечатан приказ вел. кн. Владимира, чтобы не давали войскам подарков, и, в случае если будет ослушание, будут взыскивать с получателей. По-моему, вел. князья, особенно Владимир, обязательно должны издать приказ, чтобы и им не подносили подарков. Он за свои путешествия набрал массу вещей, приходилось прицеплять для этих вещей вагон. Не говорю уже о государе — тут понадобился целый поезд для подарков, поднесенных на Кавказе. Сколько пошло на них трудовых денег, необходимых многим для дневного пропитания!
25 декабря.
Колокольцов много интересного рассказывал про Персию, как там Друмонд-Вольф прикинулся дурачком, чем ввел в заблуждение наших наивных дипломатов.
Романченко уверяет, что Толстой совсем покоен насчет своего проекта, хотя после последнего заседания и пришлось ему поставить мушку. Плеве пользуется его полным доверием, часто у него бывает.
Николаев рассказывал, что бар. Николаи, председательствующий на заседании, начал свою речь тем, что один предводитель дворянства ему совсем другое говорил, чем Толстой. Толстой его перебил: «Какой предводитель?» Николаи назвал Кривского (известного желчного человека, который ругает всех губернаторов). Тоже бестактно было со стороны Толстого, что во время этой речи он встал и пошел за Гагариным (товарищем министра внутренних дел), чтобы он дал объяснение. Это и вызвало замечание Абазы, что нельзя прерывать заключительную речь председателя.
Сегодня напечатано разоблачение писем Морриера (английского посла здесь) и Герберта Бисмарка. Бисмарк упрекает Морриера, что он известил Базена в 1870 году о движении германской армии. Морриер доказывает, что тогда не знал Базена, и тут же в «Новостях» напечатано письмо Базена к Морриеру, отрицающее этот факт. Бисмарк сделал все эти нападки не сам, а его орган «Кельнская газета» это напечатал, основываясь на рассказах германского военного агента в Мадриде Дайнеса, которому якобы все это рассказал сам маршал Базен. Морриер в 1870 году был посланником в Дармштадте, лично знал покойного Фридриха, и тут видно, что Бисмарк не останавливается ни перед чем, чтобы заклеймить память Фридриха, будто бы от него узнал Морриер и сообщил Базену. Морриера здесь очень любят. Это не по вкусу Бисмарку, и вот он повел против него интригу, но она ему не удается. Морриер всеми силами старается сохранить добрые отношения между Англией и Россией.
31 декабря.
Сегодня было много народу. Долго сидела m-me Вышнеградская. Николаев пришел прямо с заседания Гос. совета и сказал, что Вышнеградский хорошо говорил, что по росписи в этом году 4 1/2 млн. больше дохода, чем расхода. Завтра будут два новых члена Гос. совета: Менгден, которого провел Победоносцев, и сенатор Саломон. Двор переехал сегодня. Николаев сказал что очень везет Вышнеградскому, что лучшими годами для финансов считались 1846 и 1857 (или 67), но что этот год лучше тех обоих.
27 марта.
Коломнин сегодня подтвердил сказанную им вчера новость о Мещерском. Ему об этом говорил Путилин (сыскная полиция). Замешано в этой истории до 200 лиц, гвардия и актеры Александрийского театра: Давыдов, Варламов и другие. Мещерскому, говорят, будет предложено выехать на время из Петербурга. Говорят, что эту историю вел. князья поспешат затушить — из них многие принадлежат к этому обществу. Какой скандал!
2 апреля.
Очень характерный факт рассказал Марков про Селиверстова, который, в кратковременную бытность свою шефом жандармов, купленные им машины для его пензенской фабрики, нагрузив в 4 вагона, приказал местным железнодорожным жандармам, передавая один другому, конвоировать бесплатно до своей станции «Прасковьино». В это время Марков был управляющим Моршанской дорогою. Он не разрешил бесплатный провоз, несмотря на мольбы жандарма, которому угрожала отставка. Но все-таки Марков устроил, что жандарм остался, и получил следуемые 68 руб. за провоз, а шаль, присланную ему Селиверстовым, который хотел этим отделаться, отправил ему назад.
