Чарльз Дарвин - Путешествие вокруг света на корабле «Бигль»

При плавании их тело очень мало высовывается из воды, а шею они вытягивают несколько вперед: в общем, продвигаются они медленно. Дважды видел я, как несколько страусов переплывали реку Санта-Крус в том месте, где ширина ее около 400 ярдов, а течение быстрое. Капитан Стёрт*[110], плывя вниз по реке Мёррембиджи в Австралии, видел там двух плававших эму.

Местные жители даже издали легко отличают самца страуса от самки. Самец крупнее и темнее цветом[111], и голова у него больше. Страус, и я думаю, что именно самец, издает своеобразный низкий свистящий звук; когда я впервые услышал его, стоя среди песчаных бугров, то подумал, что это кричит какой-то дикий зверь. Потому что нельзя было понять, с какого направления и расстояния доносится этот звук.

Во время нашего пребывания в Байя-Бланке в сентябре и октябре в окрестностях повсюду находили огромные количества страусовых яиц. Они бывают разбросаны поодиночке и в этом случае никогда не высиживаются (испанцы их называют уачо); или же они собраны кучкой в неглубокой впадинке, которая служит гнездом. Из тех четырех гнезд, которые я видел, в трех было по 22 яйца, а в четвертом 27. За день охоты верхом я нашел 64 яйца; из них 44 лежали в двух гнездах, а остальные 20 были разбросаны по равнине уачо. Гаучосы единодушно утверждают, и нет причины в том сомневаться, что самец один высиживает яйца и затем некоторое время водит молодых. Самец лежит в гнезде, тесно прижавшись к земле, и раз я сам чуть не наехал на одного.

Уверяют, что в такие периоды они бывают свирепы и даже опасны; известны случаи, когда они нападают на человека, сидящего верхом на лошади, стараясь ударить его ногой и прыгнуть на него. Человек, рассказывавший об этом, показал мне старика, которого, как он сам видел, поверг в ужас гнавшийся за ним страус. В книге Бёрчелла о путешествиях по Южной Африке я обратил внимание на следующее замечание: «Когда у убитого самца страуса перья оказались грязными, готтентоты сказали, что это была птица, высиживавшая яйца». Мне известно, что самец эму в зоологических садах берет гнездо на свое попечение; следовательно, эта особенность является общей для всего семейства.

Гаучосы единодушно утверждают, что в одно гнездо кладут яйца несколько самок. Меня решительно заверяли, что видели, как в середине дня четыре или пять самок подходили одна за другой к одному и тому же гнезду. Могу добавить еще, что и в Африке полагают, будто в одно гнездо кладут яйца две или больше самок*. Хотя такая привычка на первый взгляд кажется очень странной, я думаю, что можно просто объяснить ее причину. Число яиц в гнезде колеблется от 20 до 40 и даже до 50, а согласно Азаре, иногда до 70–80. Исходя из того что количество яиц, находимых в одном районе, так необычайно велико по сравнению с числом взрослых птиц, а также судя по состоянию яичника у самок, вероятнее всего предположить, что самка за сезон может откладывать большое количество яиц, но для этого требуется очень длительное время.

Азара отмечает**, что одна прирученная самка снесла 17 яиц с промежутками в три дня между отдельными кладками. Если бы самке пришлось самой высиживать яйца, то, прежде чем было бы снесено последнее, первое, наверно, успело бы уже испортиться; но если бы каждая самка откладывала несколько яиц через последовательные промежутки времени в разные гнезда и несколько самок, как то и показала действительность, объединялись бы, то в одном гнезде собирались бы яйца примерно одинакового возраста. Если число яиц в одном из таких гнезд в среднем, как я полагаю, не больше числа яиц, откладываемых одной самкой за сезон, тогда гнезд должно быть столько же, сколько и самок, и каждому самцу достается равная доля труда по высиживанию, как раз в тот период, когда самки, вероятно, высиживать не могут, так как продолжают нестись***.

Я упоминал выше о большом количестве уачо – брошенных яиц; так, за день охоты я нашел таких 20 штук. Кажется странным, что так много яиц пропадает впустую. Не происходит ли это из-за трудности соединения вместе нескольких самок и подыскания самца, готового принять на себя обязанность высиживания? Очевидно, что для начала должно существовать в какой-то степени объединение хотя бы между двумя самками, иначе яйца останутся разбросанными по просторам равнин на расстояниях, слишком больших для того, чтобы самец имел возможность собрать их в одно гнездо; некоторые авторы полагают, что вразброс яйца кладутся для того, чтобы ими питались молодые птицы. Но едва ли так обстоит дело в Америке, потому что уачо часто находят испорченными и протухшими, но почти всегда целыми.

За время моего пребывания на Рио-Негро в северной Патагонии я неоднократно слышал от гаучосов рассказы об очень редкой птице, которую они называли авеструс петисе. По их описаниям, она меньше обыкновенного страуса (которые водится там в изобилии), но с виду очень похожа на него. Они говорят, что эта птица темного цвета, в крапинку, и ноги у нее короче и покрыты перьями ниже, чем у обыкновенного страуса. Ловить ее боласами легче, чем другие виды. Те немногие местные жители, которые видели обеих птиц, утверждают, что они могли бы отличить издали одну от другой. Яйца этого меньшего вида попадались, кажется, чаще, чем сами птицы; те, кто их видел, с удивлением отмечали, что они лишь чуть-чуть меньше яиц обыкновенного американского страуса, но несколько иной формы и бледно-голубого оттенка.

Вид этот крайне редко встречается на равнинах по берегам Рио-Негро; но одним-полутора градусами южнее их уже довольно много. В бухте Желания в Патагонии (48° широты) м-р Мартенс застрелил страуса; я взглянул на него и, самым непостижимым образом позабыв в тот момент все, что знал о петисе, решил, что это просто молодая птица обычного вида. Мы изжарили и съели ее, прежде чем я опомнился. К счастью, голова, шея, ноги, крылья, много крупных перьев и значительная часть кожи уцелели, и из этих остатков я почти полностью восстановил экземпляр, выставленный ныне в музее Зоологического общества. Описывая этот новый вид, м-р Гульд оказал мне честь, назвав его моим именем.

В Магеллановом проливе мы встретили среди патагонских индейцев одного полуиндейца, который жил несколько лет со здешним племенем, но родился в северных областях. Я спросил его, слыхал ли он когда-нибудь об авеструс петисе. Тот отвечал: «Да ведь здесь, на юге, других и не бывает». Он сообщил мне, что число яиц в гнезде петисе значительно меньше, чем у другого вида, а именно в среднем не больше пятнадцати, но утверждал, что их кладет не одна самка. На реке Санта-Крус мы видели несколько этих птиц. Они чрезвычайно осторожны; мне кажется, они видят приближающегося человека на таком большом расстоянии, с которого тот сам еще не может их разглядеть.