Павел и Варнава продолжили путь вдоль берега. Какой-нибудь рыбак, возможно, предложил переправить их на лодке к северной оконечности озера. Им пришлось отказаться: слишком дорого. К тому же, двигаясь на север, они бы отклонились от дороги на Антиохию Писидийскую, до которой сегодня всего шестьдесят пять километров по шоссе.
Когда Павел позднее примется описывать опасности этого пути, не следует воспринимать их как литературное украшательство: «много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников… в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море… в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2 Кор 11:26–27). Поэтому легко понять радость путешественников, когда они подошли к той, другой Антиохии, — опасности пути позади, и понятно изумление их при знакомстве с городом.
Конечно, Павлу уже довелось повидать большие города: Иерусалим, Дамаск, Антиохию Сирийскую, даже Тарc заслуживал называться крупным. Но могли ли они вообразить римскую метрополию в местах, которые позднее евангелист Лука назовет дикими и варварскими? Что сказать о зданиях, построенных всего лишь семьдесят пять лет назад? Представьте себе парижский квартал 1925 года постройки где-нибудь на юге Туниса. Городские укрепления, через которые прошли путники, были созданы уже римлянами. Пройдя через ворота, также, разумеется, римские, Павел и Варнава оказались на перекрестке двух широких улиц, вдоль которых тянулись портики. Одна шла с юга на север и носила имя Августа, вторая — с запада на восток, именовалась в честь Тиберия. Эта улица привела их к монументальным воротам, увенчанным тремя арками и украшенным символами, прославляющими победу в битве при Акции[24]. Пройдя через эти пропилеи, можно было попасть в центр обширной площади, по периметру которой шел двухэтажный портик, высеченный в скале, — площадь носила имя Августа. В центре ее возвышался главный храм города, посвященный, естественно, божественному Августу.
Антиохию основали в III веке до н. э. цари династии Селевкидов. Когда в 25 году до н. э. ее заняли римляне, поселение это было весьма малочисленным. Решение Августа создать здесь римскую колонию преобразило Антиохию. Ветераны, оставившие службу после битвы при Акции, получили земли, даваемые, правда, с одним условием: поддерживать порядок среди населения. Ветераны справлялись с этим прекрасно. Эта колония, colonia Caesarea, стала центром романизации Писидии. Антиохия копировала столицу империи: администрация, разделение на городские кварталы, разделение граждан по сословиям, религиозные традиции. Часто Антиохию за это называли маленьким Римом. В своем завещании Август причислил писидийские колонии к числу достижений, наилучшим образом прославивших его царствование.
Первой заботой Павла и Варнавы было немедленно найти ночлег и помыться, ни один иудей не стал бы этого откладывать. Затем можно было дать отдых измученному телу и натереть маслом нывшие от усталости ноги. Если Сергий Павел вручил путникам рекомендательные письма, перед ними распахивали двери и приют был обеспечен. Решив вопросы быта, путешественники с нетерпением ожидали субботнего дня.
Все указывает на то, что в этот период в Малой Азии проживало много евреев, «столько же, сколько в Египте», однако это не значит, что они были многочисленны в Галатии. Иосиф Флавий подчеркивает, что римляне проявляли к евреям особую благосклонность: иудеи занимались торговлей и поддерживали контакты с римлянами, они лучше говорили по-латыни и по-гречески, чем местное население. Античные авторы, в том числе Цицерон и Филон Александрийский, подтверждают существование крупных еврейских общин, которые умели защитить свои права и, при случае, не боялись обращаться к властям в Риме за решением местных вопросов. Они даже добились освобождения от общих податей. Если возникали какие-то трения между иудеями и местным населением, римляне чаще всего брали под защиту иудеев, хотя такое, по-видимому, требовалось редко: все свидетельствует о том, что иудеи и язычники жили в согласии. Сначала еврейские обычаи вызвали любопытство у местного населения, затем многие «боящиеся Бога» стали посещать синагоги. Удивительно, но такие люди находились даже в Писидийской Антиохии. И христиане не могли этим не воспользоваться.
Наступил наконец час для Павла и Варнавы: «и, войдя в синагогу в день субботний, сели» (Деян 13:14). Сначала к ним присматривались. Просто так, из интереса, как-никак незнакомцы. Потом решили удовлетворить любопытство: «После чтения закона и пророков, начальники синагоги послали сказать им: мужи братия! если у вас есть слово наставления к народу, говорите» (Деян 13:15).
Проповедники с нетерпением ожидали этого приглашения. Павел поднялся и произнес длинную речь о преемственности в истории народа Израиля. Чтобы записать эту речь, Луке пришлось использовать весь свой талант. «Мужи Израильтяне и боящиеся Бога! послушайте» (Деян 13:16).
Невозможно не вспомнить о Петре, произносившем речь в храме, о Стефане, выступавшем перед синедрионом, — их речи сохранила для нас рука Луки. Вся Библия проходит перед нами в словах Павла: «Бог народа сего избрал отцов наших и возвысил сей народ во время пребывания в земле Египетской, и мышцею вознесенною вывел их из нее…» (Деян 13:17).
Странствие еврейского народа по пустыне, возвращение в Израиль, раздел земель, возвышение судей, взаимоотношения царей и пророков — ничего не забыл в своей речи Павел.
«…Поставил им царем Давида, о котором и сказал, свидетельствуя: нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева» (Деян 13:22).
Кто знает, может, собравшиеся покачивали головами и боролись с одолевавшей их дремотой. Эти слова они слышали столько раз! Понимание же этой речи для нас очень существенно: она позволяет уловить смысл учения Павла и аргументы, приводимые им, начиная с этого времени, в доказательство своих — поистине революционных — выводов. Постепенно голос Павла набирал силу, и синагога очнулась от дремоты.
«Из его-то потомства Бог по обетованию воздвиг Израилю Спасителя Иисуса» (Деян 13:23). Павел сделал паузу, а присутствующие обратились в слух. «Мужи братия, дети рода Авраамова, и боящиеся Бога между вами! вам послано слово спасения сего» (Деян 13:26).
Явно «боящихся Бога» было здесь немного, но к этому меньшинству стоило обратиться, что не преминул сделать Павел. Он продолжил: «Ибо жители Иерусалима и начальники их, не узнав Его и осудив, исполнили слова пророческие, читаемые каждую субботу, и, не найдя в Нем никакой вины, достойной смерти, просили Пилата убить Его. Когда же исполнили всё написанное о Нем, то, сняв с древа, положили Его во гроб. Но Бог воскресил Его из мертвых. Он в продолжение многих дней являлся тем, которые вышли с Ним из Галилеи в Иерусалим и которые ныне суть свидетели Его перед народом. И мы благовествуем вам, что обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса, как и во втором псалме написано: Ты Сын Мой: Я ныне родил Тебя» (Деян 13:27–33).
