Надежда поднялась, выпрямилась.
— Что же спеть?.. Все романсы… О, я спою…
Она прислонилась к роялю, сложила руки на груди и потупилась. С первых же звуков Михаил Сергеевич узнал песню.
«Ой, взлета-а-ала… Ой, лета-а-ала горлинка да рядом с я-а-асным соколом. Ой, да попал сокол в бурю че-о-орную, да полома-а-ала буря кры-ы-ылья со-о-околиныя-а-а…»
Сидящие в зале не знали этой песни; слушали не шелохнувшись. Надежда уже сошла со сцены, присела в стороне, устало откинувшись в кресле, — только тогда все как бы очнулись.
Михаил Сергеевич не слышал гула в зале. Он думал о том, что Надежда — та, далекая девушка, задумавшаяся над судьбой одинокой эвакуированной женщины, — и не подозревала, что через много лет будет петь эту песню как песню о нем — о Михаиле Сергеевиче, о себе…
— Друзья, поглядите, какая метель! — прервал кто-то молчание.
Вьюга била по окнам космами снега.
В вестибюле Надежда сказала:
— Пойдемте, я взгляну на сына. Можно?
— Конечно.
Сын лежал на боку, выпростав из-под одеяла руку с завернувшимся рукавом байковой пижамы, и дышал неслышно.
Надежда долго смотрела на него. Наклонилась, поправила рукав и поцеловала в голову.
— Как они трогательно спят, — шепнула она. — А он похож на нее… — И подумала: «А мог бы — на меня…»
Надежда отошла от кровати и оглядела комнату. На шкафу увидела скрипку. Повернулась к Михаилу Сергеевичу.
— А моя — пианистка… Пусть хоть они будут счастливы!.. Мир так тревожен… Я так боюсь за них…
Она грустно улыбнулась. Открывая дверь, оглянулась на спящего мальчика и молча вышла.
Когда они вошли в оранжерею, Надежда остановилась и остановила Михаила Сергеевича. Потом взяла в обе руки лицо его и поцеловала.
— Простите, не провожайте меня, пожалуйста. Я разревусь при всех.
Отстранившись от него, Надежда пошла, наклоняясь вперед, как против ветра.
Михаил Сергеевич вернулся к себе. «А если бы я тогда нашел ее…» — думал он растревоженный.
Долго в темноте ходил по комнате. Прислушивался к сонному дыханию сына. Поглядывал на зажженную во дворе елку. В морозном тумане она казалась опавшим листком, на время украшенным разноцветной электрической гирляндой.
Лег спать утром.
Проснувшись среди дня первого января, Михаил Сергеевич вспомнил о случившемся с недоверием к своей памяти. Все, что произошло в ночь, было похоже на новогоднюю сказку или новогодний сон.
А может быть, всего этого и не было?
28 марта — 22 июня 1981
КТО ТЫ НА ЗЕМЛЕ
Повесть о маленьком современнике
Ты еще ни за что не в ответе,
Жизнь ведь только-только дана.
Что ты значишь на старой планете?
Что тебе готовит она?
МАПИШКИНЫ СТУПЕНЬКИ
Сын стоит перед желтым одуванчиком. На цветке копошится пчела. Потрогать бы ее пальчиком! Но это никогда не удается. Она прямо из-под пальца улетает.
— А-а, папа! А-а-а! — кричит и оглядывается сын. Была тут — и нет. Куда делась?
— Улетела пчела, мальчик.
— Уетея псея, — повторяет сын.
Ковыляет к крыльцу. Я пониже прибил перильца. Сын держится за них рукой и поднимается по ступенькам. Поднимается на одну, стоит и посматривает — кому бы рассказать об этой радости!
— А-а! (Это значит: смотрите же — поднялся!)
Из-за угла дома показывается мой институтский товарищ. Он видит сына и вскидывает руки, удивленный.
— Как тебя зовут, малыш?
Сын притихает, отворачивается. Он застенчив. Проходит минут пять, пока он признает Николая Михайловича за своего. Начинается разговор. И тут нужен переводчик. Переводчиков у сына трое: баба, мама и я.
— Так как же тебя зовут?
— Мапима, — отвечает сын, а сам поднимается на ступеньку. (Максим, значит, перевожу я.)
— А какие у тебя есть игрушки?
— Удё (ружье). — Максимка морщит лоб, вспоминает. — Какука (колонка), енёсек (пенечек — вон там, на полянке перед домом).
— А что растет возле пенечка?
— Циты. А псея уетея (так, понятно).
— А где ты живешь?
— На даце (тоже переводить не надо).
— А кто с тобой живет на даче?
Максим чувствует себя совсем свободно. Он поднимается на крыльцо и отвечает:
— Папа (ступенька)… мама (ступенька)… баба (ступенька). Нятитя… (Нятитя — это столяр и печник Никита Никитич, Максимкина любовь. У него есть молоток, гвозди — чего только нет!)
— О, да ты, Мапима, уже большой мальчик! — говорит гость.
Максимка поднимает плечи, отворачивается и закрывает руками свои любопытен — стесняется.
— Мапишка-а, пойдем гулять! — кричит соседская девочка Таня со своего крыльца.
Максимка торопливо спускается по ступенькам и бежит к девочке.
Смотрю ему вслед. Потом — на крыльцо. На Мапишкины ступеньки. Ступеньки в мир…
КЛЮЧ
Максимка целыми днями играет на манеже у шкафа. Манеж — это деревянная площадка с деревянной оградой. Через ограду Максимке не перелезть, и бабушка спокойно убирает квартиру или стряпает на кухне.
Но Максимку манят к себе и телевизор, и этажерка с книжками, и тумбочка с пузырьками. С манежа все это не достать, и мальчик начинает плакать. Он горестно складывает ручонки на ограде, кладет на них свою большую светлую голову и скулит. Из голубых его глаз катятся по щекам крупные слезы обиды.
— Чем бы увлечь внука? — беспокоится бабушка. Предлагает ему разные игрушки: мяч, обезьянку Читу, — ничто не отвлекает Максимку от обиды.
И тогда вспоминается ключ от шкафа. Он торчит в замке. Бабушка вынимает его из скважины и протягивает внуку. Ключ — любимая игрушка Максимки.
Мальчик тут же умолкает. Берет ключ, идет через манеж к шкафу, дотягивается рукой до скважины замка, вставляет в нее ключ и восторженно хлопает ладошками.
Ключ от шкафа — ключ Максимкиного успокоения.
…Как-то бабушка чистила на кухне рыбу и наколола палец. Палец сильно распух. Пришлось забинтовать его. Максимка сразу заметил повязку и цепко схватил бабушку за палец. Бабушка вскрикнула от боли, на глазах ее выступили слезы.
— Внучек, родной… — приговаривала она и бережно поправляла повязку.
Максимка увидел слезы на бабушкиных глазах и сначала оторопел. А потом подбежал к шкафу, вынул ключ из замка и закричал:
— Баба! На! На!
ЕЩЕ О КЛЮЧЕ
Раз летом Максимка и бабушка долго гуляли. Наступило время обеда. Они вернулись с улицы к дому, взобрались на крыльцо, и вдруг бабушка обнаружила, что у нее нет ключа от квартиры. Ключа не оказалось и в кармашках Максимкиного пальто.
