7-го сентября. Едва движемся. Безветренно. Сухой рис, чаем не балуют, а часто вода из чана, в котором все лето перед засолкой промывали рыбу — помои не чай.
8-го сентября. Шторм.
9-го сентября. Шторм утихает. Проясняется.
10-го сентября. Погода отличная, солнце. Довольствие ужасное. Без чая и горячей пищи ощутительно тяжело.
11-го сентября. Тихо, ветер слабый, приблизительно на линии Северного Сахалина.
12-го сентября. Ветер неблагоприятный гонит к Сахалину. Питание ужасное в пресной воде урезывают. Пытка, а не езда.
13-го сентября. Туман с дождём, направление Ю-3. Чай бурда, рис несолёный, рыба вышла. Тянет к помидорчику и яблочку.
14-го сентября. На линии северной части японского Сахалина, у мыса Каюшиото. Сбоку, слева показалась шхуна, а сзади подходит пароход. Вода (пресная) на замке.
15-го сентября. Шторм небывалой силы. Ночью едва не наскочили на скалу.
16-го сентября. Ночью был сильный шторм, с утра солнце, море успокаивается. Второй день сидим без кипятку, пьём сырую воду, и то 3-й день не больше одной кружки на человека. Мы, русские, не в милости у повара и он нас жмёт. В дни шторма почти ничего не едим, а лежим вповалку; но зато в хорошую погоду аппетит разыгрывается.
17-го сентября. Зашли в порт Отару. Дальше движение при благоприятном ветре. Первая попытка сойти на берег кончилась неудачей. Морская милиция наотрез отказала даже мне одному выйти на берег, с тем чтобы по железной дороге уехать в Хакодате, где предполагал ждать прихода шхуны. По-видимому и в Хакодате предстоит большая порча нервов прежде чем высадимся. Горько и обидно нашему национальному самолюбию. Заплакал бы, да неудобно и стыдно.
19-го сентября. В Хакодате почтой послал письмо Демби с просьбой выручить нас по приезду.
23-го сентября. В ночь с 22 на 23 сентября покинули негостеприимный порт Отару и поплыли в Хакодате. Что-то нас там ждёт.
24-го сентября. Шторм. Ночь ужасная.
25-го сентября. Ветер сильный, волны почти не утихают.
26-го сентября. Прибыли в порт Хакодате на шкуне "Оингу Мару" без виз, паспортов и денег. Раньше нас прибыла на пароходе группа Леонова. На берег их не выпускают, сидят на ремонтируемом пароходе. Дальнейшая судьба пока неизвестна. Отношение властей более благоприятное, чем в Отару.
27-го сентября. Ночевали на шхуне, на корме, приспособив палатку от дождя. Наше помещение — трюм — запечатано таможней. Завтра будет выгрузка рыбы. Положение наше в общем отчаянное.
28-го сентября. Вчера был на шхуне Демби. Он произвел на меня отличное впечатление. Обещал похлопотать о нас и облегчить наше положение. Пришлёт русские газеты. Я послал письмо начальнику японского генерального штаба с описанием нашего положения и с просьбой разрешить нам выход на берег без визы.
Со шхуны нас перевели на пароход (без котлов), где находилась эта прибывшая из Охотского края несколько раньше нас, группа полковника Леонова (12 человек). Там же охранялись японской полицией беспаспортные корейцы, до 200 человек. Кормили нас плохо, давали рис, а иногда рыбу. Обращались грубо.
30-го сентября. От Демби ни ответа, ни привета. Настроение падает. Подождём еще — не привыкать. Я помещаюсь в капитанской каюте, вместе с полисменом, остальные на корме, приспособив брезент. Главный хозяин, после визита Демби, особенно внимателен к нам — прислал несколько фунтов говядины и хлеба. Мяса не ели несколько месяцев. Сегодня с утра дождь.
4-го октября. Бесконечное сидение на шхуне. Сегодня предполагают перевести нас на пароход, где наших 12 человек, считая 3-х якутов. На берегу был два часа — больше не разрешают.
Вчера от Демби получил ящик с консервами и вином и мясной пирог. Посылка Демби скрасила несколько нашу постылую жизнь. Метаморфоза — я второй день на берегу на квартире у вице-консула г[осподина] Лебедева. Приняли радушно и живу комфортабельно. — целый год не был в такой обстановке. Семья г[осподина] Лебедева очень милая. Мои штатский костюм был выглажен любезной хозяйкой. Я с удовольствием в него облачился, а также с наслаждением сменил оленьи тарбаза на европейскую обувь.
Мое письмо в японский генеральный штаб возымело действие — министерство иностранных дел сделало распоряжение местным японским властям не препятствовать нашему проезду через Японию и указало маршрут — Цуруга, Кобе, Симоносеки и Фузан (Корея).
Одновременно вице-консул в Хакодате получил телеграмму из Токио от военного агента, генерала Подтягина, что наш проезд до Харбина будет им оплачен. Через неделю вице-консул Лебедев, передал мне 1570 рублей на 18 человек.
Начальник японской полиции, получив соответствующее распоряжение, приехал к нам на пароход с вице-консулом г[осподином] Лебедевым и объявил нам эту радостную весть. Начальник полиции предложил мне переехать на берег на его катере, а вице-консул и свою квартиру, где я, в кругу семьи вице-консула, встретил горячий приём и сердечное отношение до самого отъезда.
12-го октября мы все выехали из Хакодате в Харбин, по указанному выше маршруту.
Эпопея аргонавтов Белой Мечты кончилась.
КОНЕЦ.
Евгений Кондратьевич Вишневский (13.11.1876—?) — российский военачальник. Участник Первой мировой войны и Гражданской войны на Восточном фронте. Белогвардеец. Георгиевский кавалер (Георгиевское оружие, август 1917) (ru.wikipedia.org)
Я нашёл только одного Василия Логинова, жившего в Харбине (valeryk64)
Василий Степанович Логинов (1891–1945 или 1946) родился в Екатеринбурге в семье знаменитых уральских купцов-золотопромышленников, а умер в Харбине то ли в год победы, то ли в 1946-м, работая на железнодорожном топливном складе сторожем. В последние месяцы жизни его часто вызывали на допросы в НКВД — все русские эмигранты прежнего Харбина, особенно не рабоче-крестьянского происхождения, подпадали под подозрение.
Между тем сам Логинов был совершенно далек от политики. Да и в коммерции никак не унаследовал таланты своих родителей. Поэтому и большинство своих харбинских лет прожил в совершенной нищете. Однако о стихах, о своем любимом Валерии Брюсове, о версификации мог говорить часами. Друзья отзывались о нем, как о никому не причинившем зла русском интеллигенте.
За то время, пока он жил в Китае — а уехал Василий Степанович в Харбин в 1923 году, — у него вышел том рассказов о сибирском фольклоре и быте "Ял-Мал", сборник новелл "Сибирь", книга стихотворений "Створы триптиха". Еще он опубликовал книжку фельетонов о русских в Харбине под псевдонимом "Капитан Кук". Логинов всегда был неисправимым романтиком.
