Советский Союз, ведя справедливую, освободительную войну против немецко-фашистских захватчиков, наращивал мощь своей Красной Армии. В тылу формировались десятки новых дивизий, с заводских конвейеров сходило все больше вооружения и военной техники. Страна, ставшая единым военным лагерем и направившая под руководством Коммунистической партии свои усилия целиком на дело разгрома врага, давала фронту все необходимое для этого в непрерывно возрастающем количестве.
Такой оборот дела, разумеется, не был предусмотрен гитлеровцами. Они, как признавал тот же Манштейн, "не ожидали от советской стороны таких больших организаторских способностей в этом деле (в ведении войны. - К. М.), а также в развертывании своей военной промышленности"{63}.
Конечно, уже после войны гитлеровские генералы занялись всеми подобного рода рассуждениями, как и выискиванием аргументов для собственного оправдания. В период же нашего контрнаступления, о котором здесь рассказывается, все их усилия были направлены на заштопывание прорех, то и дело образовывавшихся в их обороне под натиском наших войск.
Но если враг пытался "удержаться на поле боя", то мы стремились отбросить его все дальше на запад. Ибо советские воины видели перед собой не просто поле боя, а родную землю, ждущую освобождения.
Об этом и думалось мне на берегу Псела. Глядя на светлые воды реки, я мысленно сравнивал три встречи с ней. У первых двух при всей их непохожести была одна общая черта: обе они закончились, увы, нашим отходом на восток. Третья, твердо верилось, будет иной, отсюда мы пойдем только на запад. Залогом тому была наша воля к победе, подкрепленная неизмеримо возросшей мощью Красной Армии...
Взглянув на карту местности, где мы тогда вели бои, нетрудно увидеть, что Псел здесь все более круто поворачивает на Юго-Запад. Например, от Верхней Сыроватки, где наступали части 52-го стрелкового и 2-го танкового корпусов, до реки, как говорят, рукой подать. Войскам же, действовавшим на левом фланге 40-й армии, даже по прямой нужно было преодолеть в несколько раз большее расстояние, чтобы выйти к прибрежному населенному пункту Сосновке. При этом, как я уже отмечал, нашим левофланговым войскам путь к реке преграждала сильная группировка врага, правофланговые же сломили сопротивление противника и вынудили его к отходу за Псел.
В таких условиях я решил отказаться от фронтального наступления на левом фланге и вместо этого усилить правый фланг и оттуда нанести удар в направлении Сосновки вдоль р. Псел. Тем самым мы могли ускорить выполнение поставленной армии задачи и сверх того основными силами выйти на тылы вражеской группировки в районе Ахтырки и Лебедина.
И вот тогда же, в ночь на 18 августа, 52-му стрелковому корпусу была передана 161-я стрелковая дивизия из состава 47-го стрелкового корпуса. Она получила задачу продвигаться вслед за 309-й стрелковой дивизией и быть готовой развить наступление на Лебедин.
Тем временем немецко-фашистское командование завершило подготовку к нанесению контрудара из района Ахтырки на Богодухов. Правда, наступление 40-й, 47-й и левого фланга 38-й армий основательно спутало ему карты, так как отвлекло часть сил, предназначавшихся для контрудара. Однако противник не отказался от своего плана, рассчитывая, видимо, на то, что сумеет разгромить основные силы ударной группировки Воронежского фронта и отсечь от нее, а затем уничтожить и наступающие войска 40-й и 47-й армий.
Вследствие всего вышесказанного утром 18 августа почти одновременно были нанесены два удара: наш - в юго-западном направлении вдоль р. Псел и вражеский - из района Ахтырки на Богодухов.
Контрудар мотопехоты и танков противника, поддерживаемый авиацией, пришелся по нашему соседу слева - 27-й армии. Ее оборона на узком участке была прорвана. К исходу дня противник продвинулся еще на 20-25 км в том же направлении. Вследствие этого правофланговые соединения 27-й армии оказались под угрозой окружения.
Чтобы отбросить наступающего врага, командующий фронтом направил против него часть сил 4-й гвардейской армии. Одновременно на угрожаемый участок были выдвинуты 1-я гвардейская и 242-я танковые бригады 31-го танкового корпуса, входившего в состав 1-й танковой армии.
Исключительно важную роль в срыве контрудара противника сыграло продолжавшееся наступление 40-й и 47-й армий. Оно, как уже отмечено, еще 17 августа отвлекло часть сил вражеской группировки, предназначавшейся для контрудара на Богодухов. К исходу же 19 августа положение войск противника, противостоявших нашему наступлению, еще более ухудшилось.
К тому времени мы уже осуществили значительную часть замысла, с которым была связана переброска 161-й стрелковой дивизии в полосу 52-го стрелкового корпуса. Войска этого корпуса под командованием генерал-майора Ф. И. Перхоровича добились новых успехов. Так, 237-я стрелковая дивизия генерал-майора П. А. Дьяконова очистила от гитлеровцев лес западнее Великого Высторопа, вышла к р. Псел и закрепилась на рубеже Пашкино, Бишкинь.
309-я стрелковая дивизия полковника Д.Ф. Дремина, взаимодействовавшая с частями 2-го танкового корпуса, вела бои уже в центре г. Лебедин. Юго-Западной окраиной этого города, а также населенными пунктами Гарбари, Чернецкое к тому времени овладела 161-я стрелковая дивизия генерала П. В. Тертышного. 19 августа г. Лебедин был полностью освобожден.
Разгром лебединской группировки противника оказал непосредственное влияние на дальнейший ход боев в этом районе. Потеряв опорные пункты в Кудиновке, Лебедине, Будылках, вражеское командование начало еще поспешнее отводить свои войска на западный берег р. Псел.
В те дни отличился и 47-й стрелковый корпус. Отражая непрерывные контратаки танков и пехоты противника, 206-я стрелковая дивизия генерал-майора С П Меркулова достигла рубежа Ольшана, Братское. 100-й стрелковой дивизии полковника П. Т. Цыганкова также пришлось дважды отражать танковые атаки врага. И ее полки, успешно выполнив задачу, вышли на рубеж Мещанка, Новая, Подол. Более того совместно с частями 10-го танкового корпуса, наступавшего теперь в составе 47-й армии, они, наконец, сломили сопротивление гитлеровцев в районе г. Тростянец. 19 августа и этот город был освобожден.
Таким образом, мы разгромили лебединскую группировку противника, противостоявшую нашему правому флангу, и успешно продвигались на левом. При этом теперь у нас на левом фланге действовали дивизии не только 47-го стрелкового корпуса, но и соединения 47-й армии, которая к тому времени повернула в соответствии с выполняемой задачей на юг, в обход Ахтырки.
В итоге, как и намечалось, была создана угроза тылам вражеской группировки, наносившей контрудар из района Ахтырки на Богодухов Вследствие этого немецко-фашистское командование вынуждено было вновь ослабить эту группировку, перенацелив еще часть ее сил для противодействия наступлению 40-й и 47-й армий.
