На конференции Hack in the Box я выступал с докладом о проблеме несанкционированного раскрытия информации в СМИ. По моему мнению, эта тема – стержень журналистики. Меня всегда удивляют критики, обвиняющие нас, что WikiLeaks не отвечает ее интересам. Что бы о нас ни говорили, бо́льшую часть своей работы мы выполняем, используя самые тривиальные методы, и считаем себя сторонниками традиционной журналистики. Мы проливаем свет на то, что определенные силы хотели бы оставить во тьме. Таким мог быть девиз лондонской Times во время Крымской войны. Таков был молчаливый лозунг Washington Post во время уотергейтского скандала. Более того, WikiLeaks – и я всегда утверждал это – должен быть партнером традиционных средств массовой информации, а не заменять их или сторониться их. На конференции в Малайзии я говорил, что в будущем на сайтах крупных СМИ должна появиться кнопка „WikiLeaks“ для людей, владеющих той или иной информацией. Мы могли бы принимать на себя бремя защиты источников и решать юридические вопросы – собственно, делать то, чем мы все время и занимаемся, – а сотрудники СМИ готовили бы материалы и комментарии к поступавшим от нас утечкам информации. Метод работы, описанный мной в докладе, всегда был нашей целью, и, несмотря на развязанную вокруг WikiLeaks отчаянную истерию, отвлекавшую наше внимание последние два года, мы обязательно вернемся к своему замыслу, пусть даже другие организации, копирующие нашу работу, будут утверждать, что это их идея. Примерно таким образом сейчас действует OpenLeaks.org, пытаясь нанести удар по WikiLeaks. Скажу только, что эти злополучные детские забавы еще никогда никому не приносили пользу. Чтобы не оставалось никаких сомнений, скажу еще раз: идея сотрудничества со средствами массовой информации выдвинута мною на конференции в Малайзии в 2009 году.
Мне всегда было любопытно, как в современном мире функционируют разные субкультуры. Например, европейские хакерские сообщества, да и австралийские тоже, составляют в основном выходцы или из рабочей среды, или из средней буржуазии, а в Азии люди, вовлеченные в такую работу, обычно принадлежат к своего рода элите. Однако активисты малайзийского движения в поддержку реформ заинтересованы расширять языковое и этническое разнообразие и уничтожить жесткие расовые барьеры, навязываемые современными политиками. Прямо перед нашим прибытием в стране наметился поворот к новому: поддержка старого режима стала сходить на нет. На выборах 2008 года партия власти получила меньше двух третей мест в парламенте, а без такого большинства невозможно изменение конституции. В последний раз такое случилось в 1969 году. Довыборы 2009 года служили, как считалось, лакмусовой бумажкой, указывающей на будущее страны. В том числе речь шла о довыборах, проходивших практически во время нашей конференции в Баган Пинанге, недалеко от Куала-Лумпура. После конференции группа, представлявшая WikiLeaks, отправилась выступать в разных местах и встречаться с политиками. Депутат от Партии демократического действия – один из немногих индийцев в этой партии, выдвигающей в основном китайцев и малайцев, – отвез нас на бывшую каучуковую плантацию, где мы познакомились с тремя поколениями индийских рабочих, родившихся, получивших образование и трудящихся в этом же месте. Они показали нам брошюрки, распространяемые представителями правящей партии, а также деньги, которые те раздавали в обмен на голоса. Несмотря на такое очевидное подтверждение коррупции, укоренившейся в политической системе, и нежелание правящей партии что-то менять, эти люди не выглядели угрюмыми или сломленными – они не были фаталистами.
Я познакомился с Анваром Ибрагимом, и вскоре мы с Ропом погрузились в политическую жизнь Малайзии. Голова кружилась от того, как быстро все происходит – некое предзнаменование будущих событий в Каире, Тунисе и Ливии, к которым мы еще вернемся. Ибрагим фактически полностью контролировал ситуацию, но ему требовались поддержка, информация и политические советы. WikiLeaks помог ему опубликовать материал о монгольской переводчице Алтантуи Шарибу, погибшей во время взрыва в Куала-Лумпуре в 2006 году. Документ содержал чрезвычайно странные и весьма болезненные для репутации правительства обстоятельства, сопутствовавшие гибели девушки.
Материал представлял собой письменные показания, которые осмелился дать редактор политического новостного сайта Malaysia Today Раджа Петра.
Власти все время угрожали Петре, пытаясь заткнуть ему рот; он дважды едва избежал ареста, так что сайту пришлось перевести свои серверы в Сингапур и США. Гибель Шарибу стала в Малайзии настолько взрывоопасной темой, что о несчастной девушке даже упоминать было страшно. Если о ней говорили на политическом митинге, туда немедленно направляли полицейский отряд и разгоняли собрание. Когда я слышу от многих людей, что один-единственный документ ничего не сможет изменить, мне всегда хочется рассказать им об этой истории.
Я уверил Ибрагима, что утечка такого рода информации послужит мощным рычагом. Властные структуры по-страшному боялись перемен, хотя их оппоненты из движения в поддержку реформ, честно говоря, не давали особого повода для подобных страхов. Но болезненная реакция на публикацию документа продемонстрировала невероятную слабость правительства. Мы посоветовали активистам движения воспользоваться этим моментом и перейти от пассивной оборонительной позиции к наступательной, используя в своих интересах возможности прессы. Правительство вело себя громогласно, но позиция его была неубедительной, поэтому движению нужно было переиграть правительственные СМИ. В помощь мы предоставили оппозиции необходимые им материалы. К слову сказать, в этой борьбе за реформы Ибрагим стал явно консолидирующей фигурой, привлекавшей довольно широкие светские массы. Его партию лоббировали американцы – и уже поэтому стоит придержать язык за зубами критикам, твердящим, будто WikiLeaks всегда и во всем выступает против Америки. Для США это был тщательно продуманный маневр, таким же образом они поведут себя в будущем на Ближнем Востоке. Они поставили на верную лошадь, при этом не тратили слишком много времени, чтобы холить и лелеять своего фаворита, как много лет происходило с Мубараком. Ибрагим вызывал симпатию; в тюремном заключении он читал Шекспира – наверное, стоит доверять представлениям политика о человеческой природе, если каждый день в течение стольких лет он изучал «Отелло» и «Юлия Цезаря». А мы продолжали подбрасывать идеи оппозиционерам и писать разные статьи. Работа была опасной. Однажды ночью мы вышли из квартиры, где все жили и работали, и зашли в темный переулок, полный кафе и магазинов. Откуда ни возьмись выскочил человек и начал размахивать передо мной своим удостоверением. Сперва мне показалось, что он хочет мне что-то продать, но выяснилось, что это агент тайной полиции. Он потребовал мои документы, и я ответил, что возьму их в машине, а по дороге передал сообщение своим друзьям-оппозиционерам. Я сказал ему, что я журналист и больше ничего говорить не буду. Ребята из оппозиции тут же окружили нас и оттеснили агента.
В конечном счете правящая партия все-таки сохранила свое депутатское место в Баган Пинанге, но оппозиционеры почувствовали свою силу и поняли, что это лишь одно маленькое сражение в большой войне, которую Национальный фронт неизбежно проиграет. Наши друзья из Malaysia Today не тратили времени на оплакивание результатов довыборов, а решили смотреть в будущее: «С момента грандиозных двенадцатых парламентских выборов, обозначивших перестройку политического ландшафта, средний малайзиец – прежде апатично относившийся к политике из-за нудной регулярности предсказуемых побед „Барисан Насионал“ – начал интересоваться выборами, особенно следующим циклом парламентских выборов».
На наших плечах лежал огромный объем самой разнообразной работы, а за душой не было ни ресурсов, ни средств, поэтому я начал задумываться, как стабилизировать положение и где найти настоящий дом. Дом для WikiLeaks – не слишком простая задача: наши серверы работают в секретных местах по всему миру; у нас огромная сеть коллег, помощников и информаторов, причем последние предпочитают действовать анонимно, и их невозможно собрать в одном месте в одно время. WikiLeaks с самого начала отличался от всех остальных медийных организаций: у нас никогда не было и не будет секретарей и кофеварок, не говоря уже об исследовательских отделах и ежегодных отпусках. Многим кажется, что я сижу на своих рюкзаках, потому что я, мягко говоря, чудак. В каком-то смысле они правы, я человек со странностями, но при нашей работе просто неизбежен подобный образ жизни – полный напряжения, сумасшествия и странствий. Мы постоянно перемещаемся в поисках новых мест, дабы избегать юридических ограничений. Поверьте мне, ничего нет приятнее стопки чистых полотенец, хрустящей скатерти на круглом столе, заставленном изысканной едой, и тебя, сидящего в окружении друзей за тихой беседой. Мне даже нравятся кофеварки. Но все эти милые вещи просто невозможны в наших условиях: ведь мы твердо намерены не только выполнять свою работу подобающе, но также подобающе тыкать носами в наши публикации сильных мира сего – видимо, мы это делаем так хорошо, что на нас объявлена охота. Единственной надеждой было найти место – где-нибудь, когда-нибудь, какое-нибудь – и чтобы никто в этом месте не преследовал людей, действующих во имя справедливости.
