После артподготовки ранним утром 16 апреля предпринимается попытка атаковать Кастель. На этот раз мы берем высоту, но англичане уже убрались, и мы продолжаем наступать восточнее Олимпа на город Ларисса.
17 апреля 1941 года 1-я рота – передовой отряд колонны – выходит к реке Пиниус. Поскольку мост через речку разрушен, командир роты принимает решение проехать прямо по рельсам железнодорожной линии, тянущейся вдоль нашего берега реки.
Вообще-то ехать на танках по железнодорожным рельсам очень непросто – то и дело слетали гусеницы, приходилось их снова надевать, а на это уходило драгоценное время.
Уже в конце ущелья пути уходили в тоннель, взорванный англичанами. Мы вынуждены были остановиться. И оказались в тупике. Оставалось перейти реку вброд, тем более что глубина позволяла. Первым отправилась наша машина. Мы благополучно выбралась на противоположный берег, а вторая и третья машины угодили в довольно глубокое место и оказались по самую башню в воде. Только четвертой машине удалось переправиться и занять оборону на берегу. Стемнело, и о переправе нечего было и думать. Таким образом, на берегу оставались только 2 танка и горстка горных пехотинцев, в то время как основная масса техники сосредоточилась на противоположном берегу. Ночью артиллерия англичан вела беспокоящий огонь. Потерь с нашей стороны не было, но грохот стоял неимоверный, в основном из-за горного эха. Казалось, что всю нашу роту перестреляли, пока мы отсиживались в мертвой зоне.
В течение ночи наши саперы навели понтонный мост через Пиниос, и с утра наступление продолжилось. Наш танк шел вторым. Вскоре первая машина, едва обогнув скалу, получила в борт бронебойный снаряд. Заряжающий погиб, а остальные члены экипажа попали в плен к австралийцам. Теперь во главе колонны следовал наш танк. Продвигаясь на малой скорости вперед, мы миновали Темпи, Эвангелисмос и вышли к Лариссе. 19 апреля город был взят. Перед этим здесь основательно поработали наши Люфтваффе, и это было заметно по развалинам. В Лариссе нам выпала пара дней отдыха. Дни эти ушли на приведение в порядок и ремонт техники. На товарной станции нами был захвачен целый состав с провиантом для англичан, что оказалось весьма кстати. В особенности сигареты в специальной тропической упаковке и необжаренный кофе в зернах.
25 апреля 1941 года наступление продолжилось. Цель – Афины. Было решено направить нашу дивизию двумя эшелонами. Первым эшелоном следовала 5-я танковая дивизия. На пути нам встречались солдаты греческой армии, без оружия и без охраны. Они разбредались по домам. Война для них закончилась.
26 апреля мы вышли к Фермопильскому ущелью. Из-за узости дороги в ущелье, которая вдобавок во многих местах была взорвана англичанами, водителям приходилось едва ли не на ходу ремонтировать гусеницы и колеса. Один из автомобилей рухнул прямо в ущелье. Наконец мы дошли до городка Фивы.
28 апреля мы уже были на подходе к Афинам. Разбиваем лагерь. После приостановления боевых действий, появляется возможность съездить в Афины, осмотреть город и Акрополь. 2 мая мне вручен Серебряный танковый знак.
На следующий день командующий 12-й армией генерал-фельдмаршал Лист дал в Афинах большой парад, в котором участвовал 3-й танковый полк. После этого мне был вручен Железный крест 2-го класса. С 6 мая наше подразделение перебросили в Германию. Колесная техника шла своим ходом, а гусеничная – через Коринф в Патры. Там мы здорово провели время. Нам, фельдфебелям роты, выделили на постой целый пустовавший дом. Мы гуляли, купались и загорали. Не отказывали себе в удовольствии побаловаться великолепным греческим вином – нам его раздавали в счет пайка. 16 мая назначен новый командир полка подполковник Декер, ранее занимавший должность командира батальона.
В тот день начинается погрузка танков на итальянские транспорты. Мы на них в сопровождении двух торпедных катеров и самолета-разведчика плыли из порта Патры в Тарент/Италия. Во время перехода через море нам запретили снимать надувные спасательные жилеты, а в темное время суток выходить на палубу. До Италии добрались без происшествий. После двухдневного пребывания в Таренте наши танки были перегружены на железнодорожные платформы, и затем мы сначала вдоль восточного побережья Италии через Бреннер поехали в район Нюрнберга на отдых.
Нашу 1-ю роту после разгрузки 22 мая направили в Аммендорф западнее Цирндорфа. На меня опять возложили обязанность по выдаче личному составу роты обмундирования и снаряжения. Тут мы размещались на частных квартирах. Сколько нам здесь предстоит пробыть, было неясно, но вскоре с разрешения командира роты, я вызвал жену и сына к себе.
В начале июня я поступил в распоряжение командира 1-го батальона майора Хеннига. Мне приказано с началом следующей операции сразу же собрать весь транспорт рот батальона, не принимающий непосредственного участия в операции, и следовать с ним за ротой. В мое распоряжение выделялись водители, помощник и еще по унтер-офицеру от каждой роты, кроме того, полевая кухня и две легкие зенитные установки, смонтированные в кузове грузовика (по 2 пулемета на каждую).
22 июня 1941 года, когда было объявлено о начале кампании в России, мы еще не успели завершить отдых и пополнение личным составом и техникой. Только 7 июля 1941 года нашу колесную и гусеничную технику погрузили на железнодорожные платформы и перебросили в Польшу в район Ярослава. Разместили нас в казарме в 5 километрах юго-восточнее Ярослава. 2-я танковая дивизия до особого распоряжения находилась в резерве ОКХ.
Во время пребывания в Ярославе мы занимались боевой подготовкой в присутствии командующего и офицеров штаба. Совершили тренировочный марш. Я принял все машины согласно перечню, выстроил личный состав, ознакомил его с маршрутом следования и выступил колонной. В заранее выбранном месте был предусмотрен привал. Технику было приказано поставить по обеим сторонам дороги и замаскировать. Обе зенитные установки мы расположили на тактических точках. После этого было приказано развернуться и следовать в место расположения, технику перегнали в роты. По завершении в присутствии командира и офицеров состоялся разбор учения.
В порядке эксперимента я даже покомандовал пехотным взводом. Предстояло выяснить, возможно ли ночью отбить нападение пехоты противника на танки, занявшие круговую оборону, с использованием танковых прожекторов.
Я со своим взводом выступал в роли противника и должен был незаметно подкрасться к танкам и прорвать круговую оборону. По оговоренному сигналу поднял два отделения в учебную атаку, цель которой отвлечь внимание экипажей. С двумя другими отделениями обошел машины и незаметно подобрался к одному из стоящих на противоположной стороне танков, «захватив» его. Эксперимент был признан неудачным.
13 августа в соответствии с полученным приказом 2-я танковая дивизия была переброшена частично по железной дороге, частично своим ходом на атлантическое побережье Франции в район Санта. 18 августа туда прибыла и наша рота. Разместились в какой-то деревеньке на частных квартирах. Надо сказать, мне не очень повезло – временное жилище было грязновато. Вокруг бегали куры, козы, а поскольку дверь не запиралась, то животные и птицы проникали в комнаты. Ко всему прочему, меня атаковали мириады мух.
14 сентября 1941 года снова снимаемся с места и на этот раз через всю Германию следуем в Сувалки. Отсюда своим ходом движемся в район Рославля. По прибытии принимаем новые танки Pz-III в количестве 22 машины на роту. Разместились в каком-то сарае. Да, это не Западная Европа!
23 сентября заняли позиции южнее Рославля, а я забрал лишние грузовики нескольких рот и получил от командира батальона приказ обождать пока с машинами до прибытия вестового.
– Что вы тогда знали о России?
– Моя тетя во время Первой мировой войны вышла замуж за пленного русского солдата. Он остался в Германии и работал таксистом. Когда к власти пришли национал-социалисты, он вернулся обратно в Россию и забрал туда свою жену. Они долгие годы жили в Свердловске, но мы ни разу не получили от них никакой весточки. Но можно сказать, что я почти ничего не знал о России.
– Что вас больше всего удивило, когда вы попали в Россию?
– Я просто делал свою работу. Страна мне понравилась, и люди тоже. С теми, кто оставался во время нашего наступления, у нас были дружеские отношения. Часто вместе ужинали с водкой… Да, да, это было хорошо! Когда у нас была лишняя еда, мы отдавали ее людям. Мы спали на полу, на соломе, бабушка с маленькими детьми на печке…
2 октября 1941 года начинается наступательная операция с целью овладения Москвой. 2-я танковая дивизия (3-й танковый полк дивизии) сначала подчинена 40-му армейскому моторизированному корпусу 4-й танковой группы. Наша первая цель – город Вязьма. Два дня спустя я получил приказ подтянуть колонну грузовиков. Выполнил его, а вскоре получил аналогичный. Но потом, поскольку приказы уже не поступали, я действовал самостоятельно. Случалось, что я так увлекался, что выводил машины чуть ли не на передовую. Со временем роты 1-го батальона забирали свои грузовики по мере того, как их машины выходили из строя. Так что к прибытию в Вязьму у меня в распоряжении остается всего лишь 2 машины. Я обратился к командиру с просьбой раздать оставшиеся грузовики, а меня направить в свою родную 1-ю роту.
