В следующий раз, когда я увидел эти строения с воздуха, картина коренным образом изменилась. От горящих зданий поднимались клубы дыма, лес полыхал огнем – результат мощного воздушного налета, который нанес Пенемюнде первый жестокий удар.
Меня не покидали предчувствия, и они не обманули меня. В начале июля 1943 года Саур, глава центрального управления министерства вооружений, пригласил управляющих крупнейшими концернами, включенных в нашу программу работ, вместе с ведущими инженерами, а также председателей рабочих комиссий на большую встречу в конференц-зале министерства.
Когда я вошел и сел слева от Саура, большое помещение гудело голосами 250 человек, которые возбужденно галдели все хором. Только что Саур объявил о планируемом расширении программы Дегенколба. Предстояло начиная с декабря повысить выход продукции с 900 изделий до 2000 в месяц.
Встреча еще не была официально открыта. Сияющий Дегенколб пожал мне руку. Профессор Браун, сидящий за длинным столом по левую руку от меня, бросал отчаянные умоляющие взгляды и, полный недоверчивого изумления, снова и снова покачивал головой. Я пытался понять, кто подкинул Сауру эту бредовую идею. Неужели эту новую программу он обговорил с глазу на глаз с Дегенколбом?
Скоро я понял, в чем заключались основные подсчеты. Ежемесячно на каждом из трех предприятий, которым предстояло вступить в строй, должно было производиться 300 изделий. К этим первоначальным цифрам добавлялся предполагаемый выпуск еще 900 изделий на новом предприятии, которое спешно строилось, а уж округлить цифру было проще простого.
Два фактора делали эту программу невозможной для реализации: нехватка наземных установок и горючего. Я сразу же попытался объяснить это Сауру. Оборудование, необходимое для подвижных батарей, было невозможно производить в ускоренном порядке. Подземные заводы по производству кислорода не могли появиться ниоткуда. Количество необходимого нам спирта зависело от урожая картофеля. Поставки топлива нельзя было гарантировать даже для 900 изделий в месяц.
Мои доводы пропали втуне. Меня категорически отказывались понимать, и, полный гнева, я уже было собрался покинуть совещание, но с трудом взял себя в руки и остался. Я решил, по крайней мере, выяснить, каким образом промышленность собирается решать эту немыслимую задачу. Пока я был знаком лишь с методами Дегенколба, и мне никогда не доводилось бывать на столь многолюдном собрании, как это, в министерстве вооружений.
Наконец совещание было объявлено открытым. Дегенколб занял свое место; в самые решающие моменты Саур поддерживал его.
Саур начал с того, что отдал дань уважения моим коллегам и мне лично. Он описал свои ранние сомнения по поводу нашей работы и то, как он изменил свои взгляды. Он объявил, что теперь готов поддерживать нас всеми средствами, имеющимися в распоряжении министерства вооружений. Решение Адольфа Гитлера, важность этого проекта – и теперь необходимо напрячь все силы, чтобы добиться успеха. Такова была главная тема его выступления. Он завершил его просьбой ко мне, как главе Пенемюнде и представителю вооруженных сил, сказать несколько слов.
Я воспользовался этой возможностью, чтобы описать все трудности, стоящие на пути выпуска продукции, и закончил свое выступление такими словами:
– Господа, теперь вы знаете, что, если качество поставляемых вами компонентов не будет отвечать стандартам, это может привести к полной остановке работ. Я не склонен опьяняться цифрами. Лучше меньше ракет первоклассного качества, чем масса кое-как сляпанных изделий, которые годятся только на металлолом. Со всей серьезностью я призываю вас основывать ваши расчеты по поставкам, исходя лишь из наилучшего качества их, которого вы только можете добиться.
Мой голос звучал словно в вакууме. Я мог и вообще не говорить.
Совещание принялось обсуждать детали. Главная роль в этой дискуссии принадлежала Дегенколбу.
– Теперь мы подошли к вопросу горючего, – сказал он. – Господин Хейланд, можете ли вы поставить необходимое количество аппаратуры для производства жидкого кислорода?
Хейланд встал. Он тщетно пытался придать твердость своему голосу.
– Я несколько раз пытался объяснить вам те трудности, что стоят на пути реализации этого графика, – начал он.
Дегенколб прервал его:
– Меня не интересуют ваши трудности. Я спрашиваю: можете ли вы поставить к обозначенным датам требуемую аппаратуру?
Хейланд в растерянности повернулся к своим техникам и посовещался с ними.
Саур наконец потерял терпение. Он встал, и его громкий голос разнесся по всему помещению.
– Вам был задан вопрос, господин Хейланд!
Тот, выпрямившись, твердо ответил:
– Я могу только повторить, что, если мне будут гарантированы своевременные поставки стали и если субподрядчики…
На этот раз его перебил Саур:
– О каком графике вы ведете речь?
– О графике Дегенколба, – удивленно ответил Хейланд.
– Неужели вы не понимаете, – резко возразил Саур, – что с этого утра такой вещи, как график Дегенколба, не существует? Теперь единственным является только мой график – и он требует двух тысяч изделий в месяц.
– Прежде чем изложу свою точку зрения, я должен посоветоваться с моими сотрудниками, – ответил Хейланд в надежде потянуть время.
Саур оборвал его:
– Или вы являетесь ответственным руководителем компании Хейланда и знаете, что в ней происходит, или вы не соответствуете званию руководителя. В таком случае мне придется немедленно сместить вас с вашего поста, оставляя за собой право в будущем передать ваше дело какому-нибудь более ответственному попечителю. Мне вам больше нечего сказать. Дегенколб, пригласите следующую фирму!
Каждого промышленника, который не соглашался с таким подходом, ждала та же судьба. В результате возражения становились все слабее, и наконец руководители фирм, когда их спрашивали, согласны ли они с этим графиком работ, лишь покорно кивали.
Было ли дело в недостатке гражданского мужества или чувства ответственности? Возможно, производственники были настолько убеждены в невозможности реализации программы Саура, что считали – не будет большой беды, если они согласятся с ней, поскольку программу в любом случае ждет печальная судьба. Естественно, все надеялись, что у кого-то первого хватит смелости признаться в отсутствии способностей. Они надеялись таким образом выиграть время. Конечно, каждое отдельное предприятие будет стараться изо всех сил. Но я-то понимал, что никому из них не удастся вытянуть эту программу.
Мне было совершенно ясно, чего Саур и Дегенколб пытаются добиться такими методами. Оказывая на промышленность жесткое давление, они надеялись добиться максимального выпуска продукции.
