Пока же «в октябре 1942 г. была создана Украинская повстанческая армия (УПА), начальником Главного военного штаба которой вскоре стал Роман Шухевич…».[168]
«В октябре 1942 года во Львове была собрана первая военная конференция ОУН-Б, по итогам которой было решено подготовить программу военной деятельности организации… Составление программы действий заняло у них около двух месяцев.
К настоящему времени военная программа ОУН-Б опубликована лишь частично. Судя по опубликованным отрывкам, в программе намечалась подготовка к вооружённому восстанию. В ходе этого восстания предполагалось радикально разрешить проблему «национальных меньшинств»:
«Главная военная команда требует от краевых военных команд: с началом военных действий за независимость ликвидировать любой ценой вопрос национальных меньшинств. А чтобы этот вопрос ликвидировать, нужно нацменов — врагов народа — уничтожить.
1. Русских нацменов вообще нужно оставить в покое, потому что они на Украине сжились с народом и не представляют никакой угрозы. Они вместе с украинским народом (главным образом крестьяне) переживают всякие политические события. Русских же активистов, борющихся против украинцев, необходимо уничтожать, предварительно взяв их всех на учёт, главным образом в маленьких городах, т. к. они являются врагами украинцев.
2. Евреев не следует уничтожать, но выселить их с Украины, дав им возможность кое-что вывезти из имущества. Считаться с ними нужно, потому что они имеют большое влияние в Англии и Америке.
3. Поляков всех выселить, дав им возможность взять с собой, что они хотят, так как их также будут защищать Англия и Америка. Тех же, которые не захотят уезжать — уничтожать. Активнейших врагов и среди них всех членов противоукраинских организаций уничтожить в день перед объявлением мобилизации. На учёт они будут взяты заблаговременно районными и уездными военными командами. Уничтожением будет заниматься жандармерия и в отдельных случаях «СБ».[169] Использовать для этого бойцов армии запрещается.
4. Мадьяр, чехов и румын не трогать, помня про ликвидацию Западного фронта.
5. Других нацменов СССР не трогать. Армян трактовать так же, как и евреев, учитывая, что они — преданные России люди».[170]
Вроде бы, по всей логике, вышеупомянутое вооружённое восстание должно было быть направлено против немецко-фашистских оккупантов. Однако хотя в тексте документа и обозначены многие нации, гитлеровцев — простите, немцев — там нет. В общем, можно с большой долей уверенности предполагать, что омоновцы представляли серьёзную опасность для всех народов, живущих на территории Украины или по соседству с ней. Кроме великого и сильного германского народа, разумеется.
В этой связи особо отметим, что «Военная программа» ознаменовала новый этап планов ОУН-Б относительно поляков на украинских землях. Идея насильственной ассимиляции поляков была отброшена как невыполнимая в ходе войны; на смену ей пришла концепция этнической чистки».[171]
* * *
Зато оказавшееся в изгнании польское руководство стало смотреть на жизнь гораздо более реалистично. Польский верховный вождь — как же они возлюбили громкие титулы! — генерал армии Сикорский, премьер-министр польского эмигрантского правительства в Лондоне, буквально наступил на мозоль союзникам, ребром поставив вопрос об открытии второго фронта. В своей записке министру иностранных дел Великобритании Идену от 9 марта 1942 года он честно и откровенно писал:
«С самого начала войны Германии против СССР я не разделял широко распространённого тогда мнения, что сила сопротивления Советского Союза будет крайне незначительной. Сегодня, однако, это не даёт мне права переоценивать последние успехи Красной армии в зимней кампании. У меня нет свидетельств, что Германии нанесено решающее поражение. Причина русских успехов кроется прежде всего в суровых зимних условиях, к которым германское командование оказалось не готовым. Кстати, в этой связи хочется заметить, что поджоги польскими подпольщиками германских складов с зимней одеждой, которую немцы уже собирались отправить на Восточный фронт, несомненно, оказали существенную помощь наступлению Красной армии.
Зима, однако, подходит к концу, и всё свидетельствует о том, что германские войска готовятся к новому наступлению…
Если открытие второго фронта на Западе Европы в настоящее время невозможно, то в целях оказания Советскому Союзу непосредственной военной поддержки необходимо расширить число диверсионных операций на континенте.
Относительно возможности открытия второго фронта в Европе, я хотел бы добавить следующее: опасения, что произойдёт новый Дюнкерк,[172] в настоящее время безосновательны. Четыре пятых всей германской армии находится сейчас на Восточном фронте, оставшаяся на Западе одна пятая её часть распределена на огромной территории. Более того, по своему боевому качеству германские дивизии, остающиеся сейчас на Западе, не идут ни в какое сравнение с теми, с которыми союзники столкнулись в период Дюнкерка. Они также намного слабее соединений, задействованных сейчас на Востоке. В основном на Западе остались сейчас одни резервные дивизии, личный состав которых составляют солдаты старших возрастов, не получившие должной военной подготовки…»[173]
«Верховный вождь» очень точно сказал о перспективах развития событий на Западном фронте, а заслугам отважных польских подпольщиков в деле разгрома гитлеровской армии под Москвой мы можем только громко аплодировать. Но в то же время представляется, что Польша предпочитала таскать каштаны из огня чужими руками, не подвергая своих сынов особому риску. Ведь именно в то самое время армия Андерса эвакуировалась из России на Ближний Восток. В марте — апреле 1942 года в Иран выехали 43 тысячи военнослужащих, в подавляющем своём большинстве сухопутчиков, так как лётчики и моряки отправлялись в Великобританию. В июле — августе 1942 года, когда уже началась битва за Сталинград, прошёл второй этап эвакуации. Всего уехало из России более 114,5 тысячи военнослужащих и членов их семей, так что к концу года армия Андерса была полностью выведена на Ближний Восток. Стоило кормить эту ораву нахлебников!
Между тем к концу того же 1942 года польское руководство несколько осмелело и вознамерилось ещё до окончания войны решить под шумок свои узкокорыстные вопросы — кажется, не слишком честным путём. Вот выдержка из письма, поступившего из НКВД в адрес высшего руководства СССР в самом начале 1943 года:
