Американцы, поднявшись на площадку, заговорили наперебой, скаля зубы и тыча пальцами то в воздух, то в Глебку. Глебка повернулся к ним спиной и стал на кромку ската. Сердце билось неровно и гулко, потом на какое-то мгновенье словно совсем остановилось. Глебка переступил край площадки и ринулся вниз.
Разом всё вокруг изменилось. Огромное голубоватое пространство вдруг как бы сжалось, охватило его со всех сторон, начало молниеносно втягивать в свою бескрайнюю голубизну. Воздух, рванувшись навстречу, густой волной ударил в грудь. Зелёная река раската ринулась на Глебку, вздыбилась, слилась с небом, потом снова припала к земле и побежала навстречу ногам.
Ноги неслись, мчались, летели с такой непостижимой быстротой, словно хотели выскочить из-под туловища. Сутугин недаром советовал "на ноги нажимать телом". Глебка старался "нажимать телом" на ноги, чуть согнув и расставив их. Следуя другому совету Сутугина, он смотрел не под ноги, далеко вперёд - туда, где ледяная дорожка лежала спокойно и ровно, словно дожидаясь, когда Глебка докатится до неё.
А Глебка не катился - он летел. Стремительность движения нарастала с каждой секундой. Барьер, ограничивающий гору, потерял очертания, превратился в какую-то хлещущую зелёную струю. Свист встречного ветра остановился на пронзительно высокой ноте и так стоял в ушах - однотонный, острый, плотный.
Потом в глаза ударила пёстрая лента зрителей, опоясавшая с двух сторон раскат по всей его длине. С каждым мгновеньем зрителей становилось всё больше и больше. Все проходившие мимо по Троицкому проспекту, по набережной и по прилегающим улицам неведомо как узнавали, что "русский парень на горе утирает нос камманам", и быстро сворачивали на площадь. Рыжие шубы, составлявшие сначала подавляющее большинство зрителей, скоро затерялись в разраставшейся толпе архангелогородцев. Никогда у горы не собиралось такого количества людей.
Когда Глебка шагнул за край площадки, толпа на мгновенье замерла. Кто-то выкрикнул в наступившей тишине:
- Пошёл!
Толпа качнулась навстречу летящей с горы маленькой фигурке. Фигурка неслась по крутому ледяному склону с быстротой, от которой у зрителей захватывало дух. Вот она миновала самое опасное место - переход от склона горы к раскату. Вот пронеслась дальше. Казалось, что самое страшное уже позади.
И вдруг фигурка сильно качнулась и накренилась вправо. По толпе прокатился гул и тотчас замер, точно толпа вздохнула одной огромной грудью: Глебка наклонился к самому льду, изогнулся, коснулся правой рукой раската, но всё же удержался на ногах и понёсся дальше. Ледяная дорожка мчалась навстречу со страшной скоростью и подкатывалась под ноги бесконечной слепящей лентой.
Наконец, Глебка почувствовал, что свист ветра в ушах начал спадать, стал не таким резким и высоким. Зелёная дорожка сделалась как бы ровней и бежала навстречу не с такой бешеной быстротой, как прежде. Стремительный полёт кончился. Теперь Глебка просто катился по раскату. Ещё несколько мгновений, и, плавно скользнув по пологому спуску на реку, Глебка остановился на плотном снегу за пределами раската.
Тело сразу обмякло. Ноги подкашивались. Они были, как ватные. По лицу Глебки катился обильный пот, хотя стоял порядочный морозец.
Тяжело переведя дыхание, Глебка оглянулся на гору и вдруг увидел Буяна. Пёс спускался под уклон, припав брюхом ко льду. Он нёсся следом за Глебкой, хотя и не сразу решился на путешествие по льду столь не обычным для себя способом.
Когда Буян увидел, что Глебка, оставив его наверху, умчался вниз с горы, то пришёл в страшное волнение. Повизгивая и подвывая, он заметался по площадке. С каждым мгновеньем Глебка уносился всё дальше и дальше. Тогда пёс решительно переступил границу площадки и вступил на склон горы. Его потащило вниз. Стремительность движения всё нарастала. Балансируя, Буян раскачивался на ногах из стороны в сторону. Потом, инстинктивно стараясь уменьшить опасность, он припал ко льду брюхом и так промчался мимо изумлённых зрителей.
Неожиданный рейд Буяна прошёл без особых осложнений. Пёс благополучно подкатил на брюхе к Глебкиным ногам. Глебка посмотрел на него ошалелыми глазами, потом засмеялся и прищёлкнул языком:
- Ловко мы их.
Буян вскочил на все четыре лапы, прыгнул с раската на снег и отряхнулся. От берега вниз по санному спуску бежал Сутугин. Глебка посмотрел на бегущего, потом глянул мимо него на берег, где шумела толпа зрителей. Шум доносило по ветру, но людей, скрытых береговым угором, Глебка не видел. Стоявшие у горы зрители тоже не видели Глебки. Они ждали, пока пролетевший мимо них парень снова поднимется с реки наверх и явится среди зрителей, готовых приветствовать неизвестного смельчака, посрамившего американцев и англичан.
Лейтенант Скваб и его спутник майор Иган тоже обернулись в сторону реки, но по их нахмуренным лицам можно было понять, что они-то не собираются приветствовать победителя.
С самого начала они были заинтересованы не в победе, а в поражении Глебки.
- Держу пари, что этот русский мальчишка опрокинется на середине горы, - сказал лейтенант Скваб, провожая глазами Глебку, который начал взбираться вверх по лестнице на гору.
Майор Иган молчал и попыхивал длинной прямой трубкой. Только тогда, когда Глебка появился на верхней площадке, майор смерив глазами гору и, не выпуская трубки изо рта, процедил:
- Он брякнется в конце спуска.
Они заключили пари. Когда Глебка, промчавшись до конца раската, плавно скатился на реку и исчез из глаз, оба англичанина с удивлением посмотрели друг на друга.
- Гм. Кто же из двух проиграл? - усмехнулся лейтенант Скваб.
Майор Иган пожал плечами и выпустил густой клуб дыма.
- Во всяком случае я был ближе к истине.
- Метров на двадцать, - иронически заметил лейтенант и, разводя руками, прибавил: - Однако смелый мальчишка.
Майор кивнул тяжёлой угловатой головой:
- Смелых надо убивать.
- Да? - с любопытством обернулся лейтенант.
- На месте, - подтвердил майор.
Он подумал, сделал подряд три затяжки и вместе с дымом выдохнул:
- Надо убивать всех смелых. Тогда остальные станут покорными. Это мой девиз. Пойдём в клуб. Надо промочить горло.
Они повернулись и отошли от горы, направляясь к офицерскому клубу, размещавшемуся неподалёку, на Троицком проспекте, в бывшем Коммерческом собрании.
Никто, однако, не последовал их примеру. Все остались возле горы и с нетерпением поглядывали на реку. Но время шло, а снизу, с реки, никто не появлялся. Тогда многие зрители бросились к берегу, чтобы посмотреть, почему замешкался победитель камманов. Они выскочили на набережную и с удивлением оглядели огромное заснежённое полотнище реки. Оно было пустынно. Неизвестный смельчак исчез.
