— Одновременно мы приучаем противника к шуму, в разное время открываем огонь по высоте из пулеметов и минометов, особенно с восточной стороны, — продолжал Муслимов. — Это дезориентирует немцев, и они, как видно, пока не предполагают, что мы собираемся штурмовать высоту.
— А что, если перед штурмом отвлечь гарнизон высоты, включив с противоположной стороны звуковещательную станцию? — вступил в разговор начальник седьмого отделения политотдела армии майор Михеев.
Это предложение было единодушно одобрено. Решили передавать с помощью звуковещательной станции три программы: «Тотальная мобилизация», «Новая раса в Германии» и «Гитлер — виновник», на которые противник обычно реагировал особенно нервно, открывая бешеный огонь.
Атаку наших автоматчиков должны были поддерживать танкисты. Чтобы обеспечить наиболее тесное взаимодействие с ними, в одну из рот 78-й танковой бригады направилась группа бойцов и командиров из штурмового отряда. В этой встрече приняли участие гвардии полковник С. П. Гурьянов, гвардии майор X. Г. Муслимов и начальник политотдела 78-й бригады подполковник И. Г. Кривоногое. Были всесторонне обсуждены предстоящие действия, а также вопросы совместной партийно-политической работы.
Перед выдвижением на исходные позиции для атаки в отряде старшего лейтенанта А. В. Ширяева вечером 22 июня состоялся предбоевой митинг. На нем выступили командир полка подполковник П. В. Романенко, замполит X. Г. Муслимов, командиры штурмовых групп старший лейтенант К. Гузенко, младший лейтенант К. Кадыров, старшина-танкист С. Волошин и другие. Они призвали воинов с честью выполнить поставленную перед ними боевую задачу.
Штурм высоты Птахинская начался ровно в полночь без обычной в подобных случаях артподготовки. Гвардейцы выдвинулись на исходный для атаки рубеж по-пластунски, совершенно незаметно для противника. Сапер-разведчик сержант И. П. Горбенко быстро, в течение 25 минут, проделал в минном поле и проволочном заграждении три прохода. В этот момент со стороны села Евдокимово начала работать наша радиовещательная установка. Гитлеровцы тотчас же открыли по ней огонь из пулеметов и минометов. Воспользовавшись грохотом стрельбы, штурмовые группы броском ворвались во вражеские траншеи и завязали в них рукопашный бой. Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно, поэтому полностью очистить высоту нам удалось лишь к полудню 23 июня.
Птахинская была взята. Но мы отлично понимали, что это только начало. Штурмовые группы и подоспевшие к ним подкрепления быстро подготовились к отражению вражеских коптратак. К обороне были приспособлены бывшие дзоты противника, открытые пулеметные гнезда, пополнен боезапас. Подполковник П. В. Романенко перенес свой НП на вершину высоты. Здесь же, в одном из отбитых у врага блиндажей, разместился наблюдательный пункт командира 97-го гвардейского артполка подполковника С. Я. Колягина. А на откосе высоты замаскировали свои грозные машины танкисты 264-го танкового батальона, которым командовал майор И. Т. Дедик. Кроме того, в район высоты Птахинская по распоряжению генерала С. И. Карапетяна было переброшено с соседнего участка несколько «катюш».
Контратаки гитлеровцев на высоту начались в конце дня 23 июня и в последующие дни многократно повторялись. Одна из них, девятнадцатая по счету, мне особенно запомнилась.
Было это 26 июня. Вместе с начальником политотдела дивизии С. П. Гурьяновым мы по ходам сообщения поднялись на высоту, ненадолго задержались в 7-й стрелковой роте, чтобы побеседовать с бойцами, ознакомиться с их настроением. Гитлеровцы вели себя удивительно тихо, с их стороны не раздавалось ни одного выстрела.
— Готовятся к новой контратаке, — убежденно сказал командир роты Константин Гузенко.
И действительно, полчаса спустя, когда мы были уже на наблюдательном пункте полка, противник открыл по высоте бешеный огонь из тяжелых орудий. Снаряды рвались с таким грохотом, что даже в блиндаже, под толстым слоем из бревен и земли, приходилось громко кричать, чтобы хоть как-то услышать друг друга.
Подполковник Романенко только что по телефону отдал приказание командиру батальона И. П. Седелкову подпускать контратакующую вражескую пехоту поближе, чтобы затем ударить по ней наверняка.
С НП хорошо видно, как густые цепи вражеских солдат накатываются к подножию высоты. Но, встреченные дружным огнем батальона Седелкова, начинают ломаться, падают убитые и раненые, многие гитлеровцы залегают. И тут вступают в дело пушки подполковника Колягина. Теперь уже враг бежит, а его преследуют наши танки, стрелки и автоматчики. Бой продолжается не больше двадцати минут, в течение которых перестают существовать почти две пехотные роты фашистов.
И снова непродолжительное затишье. На НП Романенко появляется инспектор политотдела армии майор Иван Федорович Халипов. Он лично участвовал в бою, все видел своими глазами. Взволнованно рассказывает о подвиге танкиста-старшины Сергея Волошина.
— Это тот самый старшина Волошин, который выступил на митинге перед боем за высоту, говорил, что он уроженец Таращанского района, земляк Щорса? — уточняю я.
— Он самый, — подтверждает Халипов.
А произошло вот что. Танковый экипаж лейтенанта Васильева получил приказ выбить фашистов, засевших в одном из ответвлений траншеи на левом фланге. Советская боевая машина ворвалась в расположение врага, начала давить гитлеровцев гусеницами, а экипаж в упор расстреливал их из пулемета и пушки. Механик-водитель старшина Сергей Волошин умело маневрировал. Но вдруг машину сильно тряхнуло. Снаряд, пробив броню, повредил управление, лейтенант Васильев и другие члены экипажа погибли. В живых остался лишь старшина Волошин, раненный в голову и плечо.
Очнувшись, он услышал голоса гитлеровцев. Через смотровую щель увидел вражеских солдат, которые безбоязненно ходили около его танка, вероятно считая, что экипаж советской тридцатьчетверки погиб. Но когда гитлеровская пехота вновь пошла в контратаку, «мертвая» машина ожила: в течение нескольких минут Сергей Волошин строчил по фашистским автоматчикам с тыла. Затем быстро устранил неисправность в управлении (к счастью, повреждение оказалось незначительным), под шум боя запустил двигатель и вывел танк в расположение своих войск.
Выслушав Халипова, я дал ему задание подготовить текст листовки о подвиге танкиста. Уже на следующий день она была напечатана и разослана в войска.
Вечером 26 июня, когда мы возвратились на командный пункт дивизии, там как раз находились командарм К. Н. Галицкий, член Военного совета армии А. И. Литвинов, командир корпуса А. П. Белобородов и комдив С. И. Карапетян. Они намечали боевые задачи на завтра. Как предполагал командующий армией, противник с утра 27 июня может ввести в бой 8-й мотополк 1-й бригады СС. А к встрече эсэсовцев надо было основательно подготовиться.
