Житие Мое - Александр Левшин

«Рецитал» оставался базовой платформой для очень многих молодых артистов. Жизнь в коллективе театра бурлила. И это мягко говоря. Много талантливых и амбициозных людей находились в тесном пространстве. Возникли интриги, группировки. Есть такое удачное определение — жили как пауки в банке. Появились возможности для, так сказать, карьерного роста. Некоторые стали рулить всякие интриги. Пытаться создать какие-либо схемы влияния. В эти времена музыкой мы ещё занимались, но параллельно возникала новая жизнь. Многие почувствовали ветер перемен. Ведь при таком притоке новых лиц захотелось тоже участвовать в сотворении пирога. Как раз в это время и зарождался нынешний шоу-бизнес. И некоторое количество членов коллектива перестали обращать на такие мелочи, как дружба, уважение друг к другу. Работа на сцене шла параллельным ходом. В это же время мы решили сделать ещё свою сольную — «Рецитальную» программу. Алла была не против, и мы, Руслан Горобец и я, начали петь свои песни. Это и «Звёздный дилижанс», «Аэропорт», мой «Открытый взгляд» на стихи несравненной Лидии Козловой. Ещё я пел «Афганский реквием», посвящённый погибшим в Афгане. К этому времени начал петь звукорежиссёр Александр Кальянов — песни «Старое кафе» и «Живём мы не долго» Игоря Николаева, — и пришедший в коллектив совсем ещё молодой Филипп Киркоров со своей забавной песенкой «Посмотри-ка на меня» и чем-то ещё болгарским. Пишу об этом второй раз, но, сорри, не помню названий. А может, и не надо. Он их не поёт, и ладно. Вот в таком составе мы начали свою гастрольную деятельность, конечно, в паузах между гастролями с Аллой. Интересна история возникновения нового певца Кальянова. Мы на гастролях записали несколько песенок для Кальяши. Помню такие названия: «Муха», «Пляжи», «Запах свежих лип» (эту песню первый спел я на студии). Записи проводили в Питере прямо перед концертом на сцене. Играли сразу, а потом он спел на минусовку. Алле понравились песни с уже позже записанного в студии альбома — живём мы не долго. Эта песня и пошла первой. Мы играем концерт во дворце спорта. Вдруг Алла нам подмигнула и попросила высветить пульт в центре зала. Она попросила Кальянова спеть песню. Он встал, взял микрофон. Помню, мы стояли на авансцене в образе героев Плевны. А потом Саша спел эту же песню на первых «Рождественских встречах». Потом у него появилась песня «Старое кафе», которая принесла успех на брегах шансона.

Я незаметно для себя влетел уже в 1988–1989 года. Всё-таки оказалась знаковой телепрограмма «Рождественские встречи». Дело давнее, но яркие впечатления не меркнут. Дело в том, что первая программа была сыграна в честь 1000-летия христианства. Из всех последующих она для меня самая искренняя и трепетная. В ней я спел свой «Афганский реквием». Что характерно, вживую. На телевидении почти все артисты пели под фанеру. И Алла спела живьём — «Так дымно…» Может, программа снята не так шикарно, как последующие «Встречи», но в той, первой, была сильнейшая драматургия. Это не какие-нибудь глянцевые псевдопосиделки рядом с примадонной на одной сцене. Там были задействованы аж три балета. Борьба добра со злом. В принципе это был сыгран первый русский мюзикл на парафраз — мы и вера в любовь. Ведь Бог есть Любовь… Все музыкальные журналисты и критики перманентно хотели дежурно лизнуть звезде, а слона-то и не приметили. Хор конъюнктурных персонажей. Да простят меня боги. Собственно, в нашей стране объективной эстрадной критики никогда и не было. Пытался Дмитрий Шавырин создать в придуманной им «Звуковой дорожке» в «Московском комсомольце» что-то важное, так заменили его впоследствии на гламурного Гаспаряна. Ну и погибла в заказной лести «Звуковая дорожка». Нет, она не погибла в смысле существования, а просто стала конъюнктурной и заказной. А про «Акул пера» и говорить не хочется. Фарс — он и есть фарс. Подмена журналистики на скопище фриков. В воздухе запахло жёлтеньким. В это время на ТВ появились и удобно расселились эти самые фрики. Много высыпалось на медийные площади местных геев. Не хочу говорить подробно о медиагрузе на наших ногах. Они быстро поняли, что обслуживать нужно тех, кто платит или гладит. А про что-нибудь стоящее можно и потом упомянуть. Бог им судья.

Хочу отметить, что «Рецитал» многим друзьям и сподвижникам Аллы помогал вставать на ноги. То есть сыграть концерт и помочь себя почувствовать в профессии. Это и Володя Пресняков, с кем мы потом довольно долго играли под крылом Аллы. Илья Резник, Филипп Киркоров и многие другие. Понятно, что в свите образовались разные группы по значимости артистов. Те, кто начали активно раскручиваться, и те, у которых не получилось это в полной мере. В Москве образовалась некая подушка страстных и нежных почитателей Пугачёвского движения. Мне кажется, так начал зарождаться гламур. Для этого движения обеспеченных лоботрясов вышла полная лафа. Но любому скопищу единомышленников нужны символы. А практическим символом последнего десятилетия является, конечно, Пугачёва. Такое массовое поклонение. Всех всё устраивало полностью. Но геи и фрики выбрали своей королевой Пугачёву ещё и по своим каким-то критериям. Они не замечали реальную жизнь в театре песни. Им этого совершенно было не нужно. Главное — присутствовать в нужное время в нужных местах. Красоваться и менять наряды. В воздухе тогда много что происходило. Менялись точки отсчёта по многим и эстетическим параметрам. Кстати, никогда не забуду, как мы где-то на гастролях в садике под шашлычок хохотали при чтении матерного сборника частушек Резника. Мне кажется, что его тезис — «что любовь должна быть доброю» — несколько уступает искренности матерных частушек. Но это чисто моё мнение. Время диктовало создавать виртуальное общество псевдогероев. Настал момент становления аватаровой цивилизации. Думали, что игрушки, а оказалась — бомба замедленного действия. Вот и кушаем результат в нынешнее время.

Хочу вспомнить ещё один важный эпизод в моей жизни. Даже не эпизод. Скорее веха. Касается моей дружбы с великой и неповторимой Людмилой Георгиевной Зыкиной. Почти восемь лет мы находились в творческом и личном дружеском контакте. Как обычно, у многих прозвучал звонок. Так, наверно, начинается любая история. Звонит как-то Надежда Кущенкова. Я всегда с огромной симпатией относился к поющим в русском стиле певицам и певцам. Не знаю… но песни и исполнение в этом жанре волнуют и очень нравятся. Да что лукавить. Что мы поём от души вместе? У костерка… Не рэп же гонять… Так вот в итоге я приехал на «Фрунзенскую»