Кого Столыпин считал внутренним и внешним врагом России? Столыпин не скрывал, что «их», противостоящих Русской Идее. И как ни парадоксально на первых порах его активно подержали не только справа, но и разумные силы слева.
«Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!» — повторяли и справа и слева. Понятно, что такой призыв сразу подняли на щит газеты близкие к Союзу Русского Народа. Но и левые вовсю склоняли столыпинский призыв к «Великой России», пытаясь перехватить идею в арсенал оппозиции. Знаменитый П.Б. Струве назвал статью «Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского могущества», а затем выпустил целый сборник, подчеркивая: «я не случайно, а совершенно намеренно свой лозунг “Великая Россия” заимствовал не у кого иного, как у П.А. Столыпина». Известный русский философ С.Н. Булгаков в статье «Две Цусимы» писал: «Создается национальное чувствилище, старому просветительскому космополитизму приходит конец. Теперь картина изменилась, патриотизм входит в моду, потому что становится оппозиционным. На этой основе может родиться необходимый национальный подъем, который в патриотическом порыве вернее сметет старую гниль и приведет страну к возрождению. Иначе неразрешима проблема “Великой России”».
Столыпин нашел верный ключ к общественному сознанию. Он для интеллигенции настойчиво говорил о реформах, и вроде бы отдавал дань идеям прогресса, но одновременно сказал четкое «нет!» иудейскому нигилизму и разрушительству. Раз за разом он повторял: «Наши реформы для того, чтобы быть жизненными, должны черпать свою силу в русских национальных началах». — «Мы хотим верить, господа, что вы прекратите кровавое безумство, что вы скажете то слово, которое заставит всех нас встать не на разрушение исторического здания России, а на пересоздание, переустройство его и украшение». — «К нашему русскому стволу нельзя прикреплять какой-то чужой, чужестранный цветок. Пусть расцветет наш родной цветок, расцветет и развернется под взаимодействием Верховной Власти и дарованного ею представительного строя». Обращаясь к евреям, он говорил: «Станьте на ту точку зрения, что высшее благо — это быть русским гражданином, носите это звание так же, как носили его когда-то римские граждане, и вы получите все права». А крикливой «жидовствующей» (= кадетско-масонской) оппозиции прямо в Думе ответил: «Вы хотите вызвать у правительства паралич воли и мысли, ваши требования сводятся к словам: “руки вверх!” на эти два слова правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить двумя словами: “не запугаете!”». И подчеркнул: «Правительство должно восстановить в России порядок и спокойствие; оно должно быть и будет правительством стойким и чисто русским».
Никогда в Российской Империи не было правительства со столь русским акцентом. Никогда, пожалуй, с рубежа XVI века, когда разгромили «жидовствующих», столь ясно и четко не говорили с «жидовствующей» оппозицией.
Поэтому, естественно, что широкое общество носило Столыпина на руках, а «жидовствующие» левые повели за ним самую коварную охоту. Уже 12 августа 1906 года после первых же программных выступлений на Столыпина было совершенно покушение — мощная бомба взорвала его министерскую дачу на Аптекарском острове. Было убито 22, ранено 30 лиц (в их числе тяжко пострадала дочь и ранен малолетний сын Столыпина), но волею Провидения сам он остался невредим и еще пять лет, пока его таки не достала пуля террориста, стоял у штурвала стремительного набиравшего ход корабля Великой Империи.
Столыпин успел только начать свои реформы. Но Столыпин, по крайней мере на время своего правления добился-таки общественного успокоения. Кстати, для Ленина именно в этом был главный довод назвать столыпинское время «временем политической реакции». Россия семимильными шагами рванула вперед в экономическом развитии. По темпам роста и экономической мощи Россия стала резко опережать западную Европу, золотой русский рубль общепризнанно стал самой стабильной валютой, Россия грозилась в самые ближайшие годы выйти на первое место в мире, опередив даже Соединенные Штаты.
Во всем ли был прав и последователен Столыпин в своих реформах? мы, русские националисты, в советское время сделали из Столыпина для себя идеал. В «русских клубах» у Сергея Семанова была даже заглазная «конспиративная» кличка «наш Столыпин». А Дмитрий Жуков в предисловии к книге вернувшегося на Родину нашими стараниями белоэмигранта В.В. Шульгина «Дни», выпущенной активно русским издательством «Современник», лишь слегка завуалированно, выдавая за пересказ «спорных» рассуждений вернувшегося белоэмигранта и так обходя иудо-советскую цензуру, писал: «Ход рассуждений Шульгина весьма глубок. Подумаем о том, что капитал — явление не сугубо национальное, что капиталисты в Америке, тесно связанные с президентами, со своими правительствами, тревожились в связи с растущей конкуренцией России, которая в результате столыпинских реформ и росту самого передового, по словам Ленина, финансового капитализма могла потеснить Америку. На Уолл-стрите понимали, что вот-вот их монопольному превосходству в промышленности придет конец, поднимается Россия, и тогда были приняты самые решительные меры. Для низвержения конкурента годилось все. Политика не исключала ни продолжения ее иными средствами, ни террора. Прежде всего решено было убрать носителя идеи сильной России, то есть самого Столыпина. И тогда, хотя еще не существовало ЦРУ, прибегли к практике в отношении Столыпина, ныне не удивляющей никого. Столыпин пал жертвой евреев-банкиров с Уолл-стрита». Жуков, вынужденно поминая Ленина, и несколько по-ленински упрощал и «классово» вульгаризировал обстановку. Планировалось устранение Столыпина не на Западе, а евреями в самой России. Но, с другой стороны, как ни парадоксально, а взрыв-покушение на Аптекарском острове и убийство Столыпина евреем Д.Г. Богровым были подготовлены именно на еврейские деньги Шиффа, поступившие из-за океана, с Уолл-стрита.
Я бы не стал однако сейчас совсем уж идеализировать Столыпина. Фигура эта, повторюсь, конечно, в русской истории уровня Петра Первого и Сталина, но, как и они, увы, далеко не однозначная. Столыпин был ставленником Союза Русского Народа, но ради успешной думской деятельности пытался заигрывать и с «кадетами». А в какой-то момент, борясь за абсолютную власть в стране, он даже и испугался мощно стоявшего за его спиной трехмиллионного Союза Русского Народа. Якобы, как он сам объяснял, для оперативной «сугубо думской деятельности» он даже 19 апреля 1909 года на учредительном собрании, на котором присутствовало всего 70 человек, создает карманную партию русских националистов во главе с богатейшим помещиком Подольской губернии П.Н. Балашовым, который щедро взялся содержать партию за свой счет. Главным программным лозунгом новой партии был лозунг «Россия для русских». Через год, 31 января 1910 года в Александровском зале городской думы на 300 человек карманная партия Балашова слилась со «Всероссийским Национальным Союзом», идеологом которого был публицист М.О. Меньшиков. Первый параграф устава Всероссийского национального союза формулировался: «Союз имеет целью содействовать: а) господству русской народности, б) укреплению сознания русского народного единства, в) устройству бытовой самопомощи и развитию русской культуры, г) упрочению русской государственности на началах самодержавной власти царя в единении с законодательным народным представительством». Боевым кличем Союза было: «Отпор инородческому засилью!» в общем-то принципиально программа не слишком отличалась от программы Союза Русского Народа. Но во всем «умереннее», мягче. Союз Русского Народа очень болезненно воспринял пункт г) — об «фальшивом» единении самодержавной власти царя с законодательным народным представительством — понимай с ненавистной Думой и на замену в боевом кличе открытых противо-иудо-масонских лозунгов на абстрактнр смазанный «отпор инородческому засилью».
