Итак, мы приехали во Внуково с готовыми санкциями и стали ждать самолета. И когда самолет сел и Горбачев (эти кадры все время показывают – в такой светлой курточке) начал спускаться по трапу, я в этот момент находился сзади (к другой двери того же «Ту-134» была приставлена лестница), стоял и ждал, когда спустится Крючков. И вот он спустился, я взял его за руку и сказал: «Здравствуйте, я такой-то, пройдемте со мной». И вот тогда он удивился. А я ему: «Сейчас все объясним». Мы сделали таким образом: прилетавших мы встречали, заводили в здание аэропорта Внуково, в комнату, имевшую еще один выход. За ними же всеми приехала охрана – огромные «ЗИЛы» стояли тут же и ждали. Охрана видела, что шеф спокойно спустился и зашел в здание аэропорта. А мы через вторую дверь его выводили, сажали в фургон и увозили.
Страшно было? Вы опасались того, чего, похоже, опасался Генеральный прокурор Трубин?
Конечно. Мы опасались именно выплеска, того, что кто-то в этот момент попытается его освободить. Опять кровопролитие. Его мы и опасались. А потом долго ехали еле ползущей колонной на полуразбитых автобусах, в ночь, в дождь – тоже не самое приятное воспоминание. А уже утром поехали с Баранниковым[52] в Кремль арестовывать Янаева.
Как государственному деятелю, как гражданину, как человеку вам жалко Союз? И как вы полагаете, можно ли было что-то со всем этим сделать?
Союз, конечно, жалко. Может быть, не жалко такого огромного конгломерата с чисто имперской системой власти – об этом нельзя было жалеть. Но, когда он распался, жалко стало той общности людей, которая этим Союзом была рождена. Единое экономическое пространство, единое культурное пространство – это нас объединяло. И привитое нам чувство интернационализма, которое было, а сейчас утрачено. Вот об этом приходится жалеть.
Диалог шестой
Василий Стародубцев[53]
Василий Александрович Стародубцев
Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии СССР, член ЦК КПСС, член-корреспондент ВАСХНИЛ
В те годы народный депутат СССР, председатель Крестьянского союза СССР, с 19 по 21 августа 1991 г. член ГКЧП.
Август. КульминацияХроника20 августа, 12:00
У стен Белого дома начинается митинг, в котором участвуют десятки тысяч человек.
Реакция республик и регионов СССР на создание ГКЧП
Поддержку ГКЧП в той или иной форме высказали власти Азербайджана и Грузии. В целом выжидательную позицию «у нас суверенитет, а эти все дела московские нас не касаются» заняли восемь республик. Четыре республики (республики Прибалтики и Молдавия) выразили поддержку руководству РСФСР. В самой РСФСР из 73 территорий лишь в четырех региональные Советы сразу и открыто поддержали ГКЧП.
21 августа, ночь
Передвижение бронетехники по центру Москвы. В результате столкновений в тоннеле под Новым Арбатом погибли три человека. Группа «Альфа» так и не получает приказа о штурме.
Борис Ельцин «Записки президента»
Случилось то, чего в ту ночь, кажется, не хотел никто: ни военные, ни мы… И все-таки это были жертвы, которые отрезвили всех. Уже наутро под давлением своих заместителей маршал Язов отдает приказ о выводе войск из Москвы. Гэкачеписты, еще вчера чувствовавшие себя уверенно под защитой стольких стволов, теперь оказались лицом к лицу со своей судьбой.
21 августа, утро
Государственный секретарь РСФСР Г. Э. Бурбулис связывается с Председателем КГБ СССР В. А. Крючковым, и тот сообщает, что штурма не будет. С 08:00 военная техника начинает выводиться из Москвы. В 10:00 открывается сессия Верховного Совета РСФСР, на которой выступает Б. Н. Ельцин.
21 августа, 14:15
Принадлежащий Президенту СССР самолет, на борту которого члены ГКЧП В. А. Крючков, Д. Т. Язов, О. Д. Бакланов и А. И. Тизяков, берет курс на Форос. На другом самолете вылетают A. И. Лукьянов и заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС B. А. Ивашко.
16:52
Из Внуково-2 в Форос вылетает третий самолет. На борту – А. В. Руцкой, И. С. Силаев, В. В. Бакатин, Е. М. Примаков и 10 народных депутатов РСФСР.
19:30
М. С. Горбачев отказывается разговаривать с прибывшими к нему путчистами.
Анатолий Черняев «1991 год. Дневник помощника президента СССР»
В дверь внизу тесно друг за дружкой – Лукьянов, Ивашко, Бакланов, Язов, Крючков. Вид побитый. Лица сумрачные. Каждый кланяется мне!!! Я все понял: прибежали с повинной… Я оделся и побежал к М. С. Признаться, боялся, что он начнет их принимать…
Михаил Горбачев «Декабрь-91. Моя позиция»
Я до сих пор не понимаю, почему они полетели в Форос… Второй раз <…> когда уже было все ясно.
22 августа, ночь
Горбачев возвращается из Фороса в Москву вместе с Руцким и Силаевым. Члены ГКЧП арестованы.
Михаил Горбачев «Декабрь-91. Моя позиция»
Наш анализ привел к выводу, что <…> мы имеем дело с авантюристической моделью социализма.
Василий Александрович, тот самый вопрос, который по горячим следам задавал себе и всем Горбачев, я хотел бы переадресовать вам. Я знаю, что вы не летали, но все-таки наверняка у вас было и есть собственное представление о тех событиях. Зачем они полетели к Горбачеву в Форос?
Дело в том, что во главе ГКЧП практически стоял Горбачев. И это трусливое создание ждало нашей победы, чтобы снова восседать в кресле президента. Но так как победы не произошло, то он тут же переметнулся на сторону Ельцина и тех так называемых демократических сил, которые потом привели страну к трагедии.
А на что рассчитывали члены ГКЧП? Ведь ситуация была такова, что было уже совершенно очевидно – выиграли Ельцин и российское руководство. Если они хотели политическим образом как-то удержать ситуацию, урегулировать ее, то им следовало идти к нему – Ельцину, а не лететь в Форос.
Именно мы, наша команда, по предварительной совместной договоренности отправились к Горбачеву, для того чтобы тот выступил и объявил всему народу Советского Союза, что в стране введено чрезвычайное положение ввиду сложнейшей политической и экономической ситуации. Но Горбачев от этого ушел, хотя сам был организатором ГКЧП.
