Но ведь и старослужащие наши товарищи… Они ведь тоже поддерживали этот специфический ритуал, но уже в свою ответную очередь. Ведь во время стодневки им вообще не полагалось есть сливочное масло, вследствии чего… То есть во исполнение данного обычая дембеля на завтраках и ужинах мужественно отказывались от своих кружочков масла. Так что… В данном вопросе всё было «баш на баш»…
Правда вот на войне… Порцайки сливочного масла, ну, никак не входили в ежедневный рацион наших солдат. А потому здесь игра шла только в одни ворота… Но это были уже мелочи нашей военной жизни…
Да и наши дембеля практически не злоупотребляли своим положением старослужащих. Они не заставляли нас – молодых бойцов выполнять то, что является унизительным и недостойным занятием. То есть наши дембеля не заставляли молодых стирать стариковское обмундирование и ветеранские носки. Они не принуждали зелёных солдат подшивать им белые подворотнички… Хотя… Я несколько раз видел что-то подобное. Но ведь там припахали, так называемых, чмырей… Которые сами позволили обращаться с собой именно таким пренебрежительным образом. Но то же чмыри!.. Их ведь даже на войну не берут! Ну, разве что в силу большой нехватки личного состава…
А нас, то есть нормальных молодых, с которыми им приходится ходить на выходы… Словом, нас дембеля не гоняли без особой на то нужды. Наказывать наказывали, но если имелся законный повод. Например, если молодой боец заснёт ночью на фишке… Или если он будет «сдыхать» на пеших переходах, тем самым нарушая боевой походный порядок… Или если забудет что-нибудь на месте ночной засады и вспомнит о пропаже тогда, когда вся группа отошла на любое расстояние от этой вершины. Вот в этих случаях молодым может влететь очень сильно. Сначала от командира группы, который выскажет своё неудовольствие только лишь на словах… А затем и от сержанта Ермакова, который поддержит начальство не только устно, но и руко-ного-прикладно… Ведь у него АКМ с деревянным прикладом…
А в случае с забытой сигаретой или конфетой наказание могло иметь форму самоистязания, то есть в виде безостановочного отжимания виновного или же развесёлой джамбы. Это когда бедняга наказуемый садится на корточки, а потом прыгает вверх с обязательным хлопком ладонями над своей виноватой головушкой… И так до упора… Пока не надоест и ему, и тому… Парню…
Который был очень уж лёгок на помине…
-Зарипов! Агапеев!
Я замер… Ведь в этот поистине умиротворённый момент из близлежащих зарослей саксаула раздался приглушенный рык… Мы сразу же узнали голос сержанта Ермакова… А потому мы быстренько всунули руки в лямки рюкзаков, перевернулись вместе с грузом на животы, отжались от земли… Затем встали на четвереньки и, наконец-то поднялись на ноги… Подхватили с песка оружие… Благо, что ремень был предусмотрительно зажат в крепкой солдатской руке… Да и пошли к нашей разведгруппе.
Пора было… Пора…
Глава 8. СОЛДАТЫ! В ПУТЬ! В ПУТЬ! В ПУТЬ!
Приуныл я почти сразу. То есть как только наша разведгруппа вытянулась в походный порядок. Молодой разведчик-автоматчик Лёха Шпетный сообщил нам сущую правду – РГ №613 направилась именно в ту сторону, где и находилась столь примечательная отдельно стоящая гора с необычным цилиндром на вершине. А расстояние до неё было очень даже приличным. То есть нам до неё предстояло топать и топать… Шагать и мучаться… Мучаться, но продолжать шагать… То есть отмерять пройденные километры не количеством преодолённых метров, а пролитым потом… А то и кровью… Из искусанных губ и свеженатёртых мозолей…
Но ничего с этим мы поделать не могли. Наш общий статус советского солдата-спецназовца возлагал на каждого бойца твёрдое осознание необходимости всё вытерпеть и выдержать… То есть выдюжить… А моё личное положение старшего разведчика – пулемётчика обязывало меня к ещё большим нервным потерям и физическим утратам.
А если честно… То… Ну… В общем… Все мы шли дальше…
Вместе со всеми шагал и я. Согнувшись под тяжкой своей ношей и стараясь идти как можно размеренней. Чтобы сохранить в себе побольше сил… И сэкономить чуток побольше… Этих же жизненных сил.
Солдат Вова Агапеев теперь шёл позади меня. Такая небольшая рокировочка является вполне обыденным явлением. Хотя мне она ничуть не понравилась. Ведь так делают в тех случаях, когда более сильный солдат пропускает вперёд того, кто будет его послабей. Но не всегда… Ведь солдат Агапеев нынче замыкал нашу колонну. То есть шёл в ней самым крайним. И позади его шагал только отставший метров на тридцать тыловой дозор. И получалось так, что я шёл в строю предпоследним. Почти что в хвосте.
А впереди меня в нашей левой колонне сейчас находился тот самый дембель Кар-Карыч. Именно в его мелькающие пятки и упирался мой взгляд, брошенный в том направлении ис-подлобья. Вообще-то он был сержантом Сорокиным. И звали его Сергеем. А ещё он являлся нашим командиром отделения. Словом, Кар-Карыч был нормальным парнем… Хоть и дембелем.
Однако следует отдать должное всем нашим ветеранам срочной службы. Кто прошёл Афган от молодого солдата и до заслуженного деда… Почти что деда-фронтовика. Все наши дембеля, кто сейчас шагал вместе со мной в походном строю группы, являлись нормальными мужиками. Ведь они тащили всю свою воду, все свои продукты, всё своё имущество… Не говоря уж про радиостанции, оптику дневную и ночную, боеприпасы и личное оружие… Всё это они несли сами. Ведь это были дембеля нашей разведгруппы №613! Нашими старшими боевыми товарищами. Хоть иногда и вредными… Но всё-таки справедливыми. Почти всегда…
Я даже усмехнулся помимо своей воли… Вспомнив то, как у солдата Агапеева «отобрали» радиостанцию Р-392 и мину МОНку, которые были ему вручены тире всучены после командирской проверки… Но вчера… Когда духовская бронеколонна уехала по своим делам… В наших дембелях проснулась-таки их стариковская совесть… И у молодого бойца спецназа Володи были в срочном порядке изъяты те элементы боевой экипировки, которые он и не должен-то носить. Володя нисколечко не возражал… А только был рад этому моменту…
«Ещ-щё бы! –думал я на ходу. –Килограмма на три… Но полегчало… Всё ж…»
Но не всё так хорошо в нашем мире… Взять хотя бы расчёт АГС-17. Там дедушка-дембель загрузил всё железо на бедолагу Корнева и теперь идёт-шагает почти припеваючи… Несёт только одну разнесчастную коробку… Наверное, если бы Андрюха мог перетаскивать грузы в зубах, то этот старослужащий наглец всучил бы Корню и третью коробку! Чтобы тот тащил не только АГС на спине и станок на груди… А ещё и две снаряжённые гранатами коробки в обоих руках… А третью – в крепко сжатых зубах!
