балалайка звучит как целый оркестр.
Наши совместные концерты с ансамблем «Серебряный романс» прошли сначала в Германии, потом во Франции.
«Огромное спасибо Л. Тимошенко и ансамблю "Серебряный романс" за прекрасную музыку и замечательные романсы. Спасибо за частичку России в Германии».
«Благодарю, спасибо, спасибо, благодарю… Вы чудо! Слезы непрерывно, даже когда и играть еще не начали! Состояние литургии!.. Мне очень и очень повезло, и эта встреча с Вами подарок судьбы». (Мюнхен)
Приехав в Москву, я почувствовал, что каждая поездка в Европу дает мне новые идеи и много музыки, которая сразу выплескивается после приезда. Музыка как бы зреет, но не пишется вне России, но набираются впечатления от встреч с людьми, с природой Европы. Все это накладывается друг на друга, но не проявляется в музыкальных образах. И вот я в Москве, и новая музыка льется огромным потоком. Записывается один альбом, за ним другой, третий, и иногда до двадцати альбомов за год. Это много! Слишком много, но не я устанавливаю правила этой «игры». Качество музыки от ее количества не страдает. Неземная музыка не преломляется через земной план и не искажается. В идеале композитор должен быть абсолютно прозрачным. Все свои меркантильные переживания и неурядицы надо оставлять за инструментом, вне творчества. Да, нужны душевные порывы, эмоциональный накал. Но я заметил, что сами музыкальные темы выбираются по какому-то неизвестному нам закону.
После поездок в Париж появилась всего одна большая получасовая композиция, которая получила название «Багатель». Багатель по-французски — безделушка. Небольшой замок с парком под таким названием расположен в Париже в Булонском лесу. Историю его появления и необычного названия рассказывают по-разному, но суть ее сводится к следующему. Этот замок был построен всего за одну ночь к приезду одной из фавориток короля Людовика ХVI. Для него это была лишь обыкновенная «безделушка» — подарить новый замок своей подруге. Это действительно очень интересный парк. Большинство деревьев и растений стоят с табличками, рассказывающими об их уникальности. В глубине на открытом пространстве небольшое изящное здание с колоннами и плоской крышей. Все очень мило и красиво. Но меня особенно поразили огромные плантации цветов. Более 300 разных видов ирисов всевозможной окраски и немыслимых оттенков — кладезь для художников.
Я был там с одним из наших российских художников. После входа в парк «Багатель» нас встретил огромный павлин, который сразу стал танцевать свой заученный танец, распушив при этом роскошный хвост и приглашая нас в свое царство «безделушек». Перед нами открылась площадь ирисов. Солнце освещало всю эту красоту, добавляя яркости красок свое тепло. Дальше мы вышли к огромному розарию красных, всевозможных оттенков, роз, где каждый сезон проводятся праздники роз. Впитав в себя всю прелесть парка, с прекрасным настроением мы вернулись домой и наперебой рассказывали всем остальным, какую красоту мы видели. Все захотели это увидеть.
Только через несколько дней я уговорил другого художника все же «увидеть это — и умереть!» Чувствуя себя проводником в «зону», сталкером, с появившимся неведомо откуда чувством сопричастности этой красоте, как будто я сам это создал, я уверенно двинулся по знакомой аллее вдоль озера в начале Булонского леса.
Солнца не было, было пасмурно. У входа в парк нас встретил совершенно серый павлин, по-видимому, это была невзрачная самка (только самцы могут так распускать свои роскошные хвосты, самки их не имеют). Самец так и не вышел к нам, его нигде не было видно. Мы двинулись дальше. Ну не хочет выходить и не надо, зато нас ждет красота неописуемая — поле чудес из цветов.
Мы подошли к этому полю, но его не оказалось. Перед нами были те же ровные грядки ирисов, но совершенно черной земли без единого цветка на них. Все было пусто! Цветов нет. А может, и не было? Все приснилось? Они уже отцвели? Прошло всего два дня, а держатся они неделями. Может быть, мы тогда с другим художником застали последние дни их цветения?
Ну, ничего, у нас еще впереди встреча с красотой роз, уж они точно все на месте После концертов розы в букетах стоят по две недели, иногда и больше, особенно, если дарят цветы от души и откровенно желают добра.
Мы двинулись к красным розам. Их не было!!! Огромные кусты без единого цветочка… Все пусто! Художник посмотрел на меня и спросил: «А, где же красота?» А я про себя подумал: не каждый может видеть красоту неземную. Красоту надо заслужить! Мы вышли из парка. Павлин так и не проводил нас.
Когда мы рассказали остальным, то нам не поверили. Не может так быстро все поменяться.
Но все было именно так. Это Париж! Не только парижским женщинам нужна дорогая французская косметика, но и сам Париж нуждается в ней. Париж — капризная дама. Для меня «Багатель» стала одним из сакральных символов Парижа.
8
. Чайка сошла с ума
На одном из концертов в Доме художника, что на Кузнецком мосту, я познакомился с милым добрым человеком. Его звуковая аппаратура использовалась на концерте. Он представился как Ян Бедерман — музыкант и психолог. Мы часто подолгу разговаривали о синтезе искусств; было интересно беседовать с умным человеком и обсуждать с ним, как надо по-новому «ставить» музыку, реализуя звуковые образы в синтезе искусств. Я поделился с ним своими идеями о постановке сольного концерта: со световыми эффектами, с определенной пластической группой, когда танец сопровождается конструированием на сцене определенных математических фигур, с философски подобранными видеосюжетами и оригинальной проекцией их на сцену, где видеокартина и живой исполнитель гармонично сливаются в одном действии и порыве. Меня порадовало, что он внимательно ко всему прислушивается и постоянно делает заметки у себя в тетради. В моих планах была первая постановка большого синтез-концерта с общим названием «Чайка Джонатан Ливингстон». Этот проект мог стать реальностью по одной простой причине. На одном из моих концертов-тренингов в прекрасном духовном центре в Зеленограде я смог заинтересовать одного из руководителей финансовой компанией Владимира А. Он увидел перспективу «Волны Будущего» и финансировал тираж двух моих аудиодисков, «Чайка Джонатан Ливингстон» и «Люксембургский концерт». В дальнейшем мы договорились расширить производство дисков и осуществить реализацию проекта театра синтеза искусств. Для первого большого моего сольного концерта мы искали достойное помещение — от Гостиного двора до Кремлевского дворца.
Я ввел Яна Бедермана в рабочую группу по организации концертов и предложил ему провести рекламную компанию нашего проекта. Он нам и присоветовал поставить «Чайку» в престижном зале Новой Оперы. Он объяснил свое предложение тем, что он там всех
