Два общероссийских съезда по вопросам призрения и благотворительности показали возросший интерес общества к социальной проблематике. Теоретики и практики в области призрения, благотворители, представители городов и земств, церкви, правительственных учреждений обсудили практически все актуальные вопросы социальной политики. Несомненной заслугой съездов явилось то, что они утвердили представления о благотворительности как о факторе, который помогает организации призрения, но не заменяет его. Оба съезда безоговорочно признавали, что призрение должно иметь организованный и систематический характер. Однако практических последствий съезды не имели. Без четкой законодательной основы и последовательной правительственной политики, направленной на объединение усилий благотворителей и учреждений призрения в масштабах империи, их самостоятельное объединение было невозможным. Основные принципы оказания социальной помощи нуждающимся, по существу, не менялись до революции 1917 г., хотя роль государства в ее осуществлении постепенно возрастала.
Благотворительные ведомства и комитеты дома Романовых пережили свержение своих покровителей в феврале 1917 г. необходимость модернизации призрения в России была очевидной, но временное правительство сознавало, что резкие перемены в этой сфере могли привести к дезорганизации системы социальной помощи. Этим объясняется осторожность, с которой новая власть осуществляла изменения в благотворительных структурах свергнутой династии. Из названий ведомств и комитетов исчезли имена членов бывшей императорской фамилии. Кроме этого, произошли незначительные перемены в их организационной структуре и порядке управления.
Превращение императорской фамилии в «граждан Романовых» мало отразилось на деятельности учреждений, входивших в состав Ведомства императрицы Марии. Решением временного правительства 4 марта 1917 г. оно было формально упразднено, но фактически сохранилось как единая организационная структура, именовавшаяся «Управлением Мариинских благотворительных и учебных учреждений». Комиссаром по делам этих учреждений, вошедших в Министерство народного просвещения, был назначен Е. П. Ковалевский. Чтобы внести ясность в судьбу местных органов управления обществами и учреждениями и не допустить их дезорганизации, 7 марта 1917 г. им было направлено «распоряжение комиссаров временного правительства по учебным заведениям и учреждениям бывшего Ведомства императрицы Марии». В документе содержалось обращение «к советам и лицам, заведующим отдельными учреждениями ведомства, с покорнейшей просьбой продолжить или возобновить там, где она была прервана, свою деятельность и принять все меры к восстановлению правильной жизни и занятий в учебных заведениях[203].
В местных учреждениях бывшего ведомства призыв новой власти был встречен с полным одобрением. Не исключено, что среди сотрудников бывшего ведомства были люди с реакционно-монархическими взглядами. Однако для подавляющего большинства служащих падение монархии трагедией не стало. Постоянное общение с обездоленными людьми, столкновение с реальными проблемами призрения, воспитания и образования не могло способствовать укреплению монархических взглядов. Кроме того, необходимым условием существования учреждений призрения было конструктивное взаимодействие с новой властью. Свидетельство отношения преподавателей и служащих Ведомства императрицы Марии к Февральской революции – сорок две приветственные телеграммы с мест в центральное управление ведомства, поступившие, главным образом, от учебно-воспитательных заведений. Почти все приветствия носят не эмоциональный, а деловой характер. Руководители и педагогические коллективы докладывали, что учебно-воспитательный процесс из-за революционных событий не прерывался. Новой власти задавались практические вопросы, над которыми ее представители ранее, будучи в оппозиции, вряд ли задумывались. Например, совет Киевского института, приветствуя «новое правительство России», спрашивал, «куда направлять отчетность и переписку… и откуда просить денег на содержание института»[204]. Педагогический коллектив саратовского Мариинского института, приветствуя «переход управления бывшими Мариинскими учебно-воспитательными заведениями в надежные руки избранников народа», напоминал, что «необходима незамедлительная и коренная реформа отживших форм воспитания»[205]. Из общего ряда выделяется приветствие Смольного института, учебно-воспитательный персонал которого выразил стремление служить «обновленной родине с твердой верой, что новый строй жизни обеспечит свободной России полную победу в мировой войне»[206]. Бывшее Попечительство императрицы Марии Федоровны о глухонемых не ограничилось приветствием, а направило комиссару по делам бывшего Ведомства императрицы Марии Е. П. Ковалевскому записку, составленную по итогам общего собрания педагогического персонала петербургских учреждений Попечительства. Автор записки, делегат от петербургского Училища глухонемых П. В. Кудрявцев, предлагал власти и коллегам «сообща, через посредство своих делегатов, выработать единый правильный план обучения глухонемых детей в связи с новым строем и тем посильно придти на помощь новому правительству…»[207]. В качестве первого шага на этом пути предлагалось ввести обязательное государственное обучение глухонемых детей. При этом отмечалось, что «абсолютное большинство глухонемых детей – дети воинов, сироты и полусироты, забота о коих всецело должна лежать на государстве»[208]. В записке указано и на необходимость организации призрения воинов, ставших глухонемыми в результате контузии или ранения.
Весной 1917 г. новая власть приступила к поиску путей решения задач социальной политики. В апреле Е. П. Ковалевский обратился к министру народного просвещения А. А. Мануйлову с запиской, в которой указывал, что передача учреждений призрения из бывших благотворительных ведомств и комитетов дома Романовых в другие структуры может отрицательно повлиять на дело социальной помощи. Для обсуждения вопроса о том, что делать с этими учреждениями и как реорганизовать призрение, 17 апреля 1917 г. Ковалевский собрал совещание, в котором приняли участие товарищ министра народного просвещения Д. Д. Гримм, члены государственной думы В. В. Милютин, В. П. Баскаков, Э. П. Бенигсен, председатель городского управления Москвы Д. Я. Дорф, а также известные специалисты в области призрения С. К. Гогель и В. Ф. Дерюжинский. Совещание единогласно высказалось за создание единой общегосударственной структуры управления призрением и «…признало необходимым неотложное принятие мер для образования хотя бы временного органа единения всех разрозненных учреждений общественного призрения»[209]. Решено было приступить к скорейшей разработке нового законодательства об общественном призрении и положения о постоянном государственном органе управления призрением. У совещания не вызывало сомнений участие в организации социальной помощи земств и городских общественных управлений. Предполагалось, что новый орган примет меры «к передаче дел местных учреждений упраздненных комитетов (под покровительством Романовых. – Прим. авт.) в ведение органов городского и местного самоуправления»[210]. В состав этого органа планировалось включить представителей земств, городов, Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, министерств (военного, внутренних дел, просвещения, юстиции и финансов), а также представителей союза больничных касс и союза увечных воинов. Предусматривалось приглашение специалистов в области призрения, «…и в случае необходимости, представителей крупнейших организаций частной благотворительности»[211].
