Ушло время… И все же театр много дал Руслановой. Несмотря на всю его недоброту к актрисе. Это особенно ощутимо в короткометражной картине Александра Итыгилова «Встреча», где она снова встретилась со Станиславом Любшиным. «Встреча» – экранизация рассказа Валентина Распутина, написанного как диалог с небольшими ремарками. Точность и выразительность прозы Распутина не нуждается в эпитетах. С другой стороны, снимать «Встречу» и сниматься в ней было непросто. Почти все действие разворачивается в одном интерьере, соблюдено единство времени и действия. Основная нагрузка ложилась на исполнителей, и они, воспитанники театральной школы, пронзительно рассказали о свершившемся и утраченном, о том, как человек теряет себя, позабыв о чести и достоинстве.
Анна в решении и актрисы – человек, сумевший не разменять в себе и малости, не предать любви-памяти о погибшем на войне муже. О чем бы ни говорила она, рядом с ней ее Иван. «Что было, все мое», – произносит она, поводя плечами, и в этом движении проступает ее уходящая женская стать. И тоска. Николай, с которым она встретилась через долгие годы, так и не простив Анне того, что когда-то она его отвергла, наносит ей страшный удар. Рассказывает, что не был Иван верен ей, «гулял» с другими. Пуля попадает в цель. Анна застывает, земля уходит из-под ног. Не хочет смириться с услышанным. Но уже смирилась. Пьет вино – так пьют мужики. Улыбается – эхма, где наша не пропадала! Прячется за улыбкой от радости унизившего ее Николая, потом смеется над собой, дурищей окаянной, которая всю жизнь поклонялась погибшему мужу. И бежит, не приемля жалости.
Руслановой много раз удавалось сыграть то, что редко удается другим: подвижничество. Так, чтобы и люди поверили, что и в них таится великая душевная сила. Она добивалась этого и в главных ролях, и в ролях второго плана, которые охотно играла.
В фильме Аркадия Сиренко «Дважды рожденный» у нее небольшая роль матери героя, которая является ему в видениях. Актриса точно поняла некую ирреальность, надземность своей героини. Светлая, ясная, нежная, с неспешной походкой и теплым взглядом, она приходит как прекрасная явь. Была ли мать такой на самом деле? Но такой она кажется сейчас сыну, который ищет опору в памяти о ней.
В связи с этим – еще несколько слов о не свершенном актрисой, которая, казалось бы, постоянно востребована и сегодня. Русланова – одна из самых лирических актрис наших дней. Поначалу это может прозвучать странно: с лирикой привычно связывать пастельные краски, романтическую приподнятость, а это как будто не очень характерно для Руслановой. Речь о другом. У актрисы все обретает подлинную силу, когда она приносит на экран собственные лирические раздумья о жизни, свою затаенную боль.
Воспитанницу вахтанговской школы, Русланову не могла не увлекать возможность создать комедийный характер. Играть фарс, гротеск, причем иногда доводя все до максимальной остроты. Ей помог в этом Георгий Данелия, отдав роль Тамары в своем фильме «Афоня». Подруги героя картины, с которым она прожила несколько лет, как принято говорить, в гражданском браке, а точнее – в скандальном сожительстве, пока окончательно не порвала с ним, пьяницей и прохиндеем. Русланова обладает драгоценным умением добиваться социального взаимопонимания между своей героиней и зрителями, причем принадлежащим к разным статусам. В «Афоне» у нее весьма скромное экранное время, но контакт возникает прочный и надолго. Тамара «написана» ею резкими, грубыми мазками. Первый слой – современная горожанка с ее трудной жизнью в сутолоке, в сварах с сожителем, в постоянной борьбе. Оттого постоянная агрессия. Но Русланова идет дальше, понимая, что агрессия, ожесточение рождены желанием вырваться хотя бы ненадолго из замкнутого круга, найти душевный приют. Но в результате крушение… Распад общественных и личных связей, который сейчас стал почти нормой, актриса будто предрекала, опасаясь, что отношения такой Зинаиды с миром укрепятся (что и произошло!).
С перебитым жизнью позвоночником существует и Катька Аэродром в телевизионном фильме «Цыган». Русланова любит эту роль. Играла ее задорно, даже залихватски, однако ни разу не «перебрав» в этом озорстве, создав характер разудалой сельской бабенки, беспутной Катьки, которая, несмотря ни на что, не сдалась на милость злобе, осталась, как и в молодости, по-детски доброй и не защищенной, чем беззастенчиво пользуются люди.
Не стану преувеличивать значение этой роли на пути актрисы, но снова она приметила, рассказала о драме несостоявшейся женской судьбы. Катька, что самое горькое, свыклась с такой долей, редко, чаще в подпитии, еще на что-то надеясь. «Сквозь век, что железные песни поет, ей грезится слово пощады», – писала поэтесса Мария Авакумова.
И потому приходится самой себя защищать. Как Ларисе в картине Игоря Масленникова «Зимняя вишня». Три женщины – Ольга, Валентина и Лариса – несут свой крест. Но тяжелее всего он у Ларисы, для которой одиночество стало окончательным уделом. Умная, трезвая, лишенная всяких иллюзий, она отлично это понимает. Потому нарочито резка, всячески демонстрирует свою независимость, свой критический взгляд на современную семью, где, с ее точки зрения, вполне достаточно только матери и ребенка. Ей нравится быть опорой для подруг, но на самом деле она так пытается превозмочь обиды, нанесенные ей навсегда прожитой жизнью. Русланова придумала жесткую походку, размашистые жесты, даже хамоватость в общении с мужчинами, чтобы выказать им равнодушие и презрение. Но это только хорошо закрепленная маска. Сотри грим – проглянет печальное лицо стареющей женщины…
Нина Ивановна вспоминает, что с радостью согласилась сниматься в роли Степаниды в экранизации повести Быкова «Знак беды» (режиссер Михаил Пташук). К началу работы актриса ощущала необходимую для такой роли творческую зрелость и смело вышла на съемочную площадку. Ей был близок и полемический накал Быкова, потому играет она Степаниду колюче-задиристо, недобро по отношению к тому, что происходит вокруг.
Ей было не привыкать играть сильных, работящих женщин из гущи народной. Она была точна во внешнем облике Степаниды – тяжелая походка, крепкие, сильные руки, которым никогда не доводилось быть в бездействии и покое. Но этого мало для такой героини. Ближе всего Степаниде не люди, а земля, надежда ее и кормилица. Она общается с ней, как с живым существом, актриса прочерчивает корневую связь Степаниды с тем, что вскормило и взрастило ее. Она приняла землю в свое суровое сердце и теперь отвечает за нее перед Богом и людьми.
Ей мало брюхо набить. Она хочет чувствовать себя вольной и равной, а этого советская власть ей дать не может! И она постепенно исполняется чуть ли не отвращения к говорунам, лицемерам, «обобществителям», замыкаясь в семье, хозяйстве, глуша свое презрение к «советам». Она разучилась прощать – и палачам, и самой себе. Такого актриса еще никогда не играла. Это непрощение становится главной темой, главным связующим звеном на всех этапах жизни героини.
