Все произошло так быстро и неожиданно, что устрашенная команда не оказала сопротивления. Лишь три матроса — Антониу Фернандеш, Франсиско Родригес и Диего Диас — пытались сопротивляться. Но с ними легко справились и, заковав в кандалы, заперли в каюте.
Обыскав команду и отобрав оружие у тех, кому не доверяли, бунтовщики заперли оружие в каюте Альваро де Кока. Себастиан Эль-Кано принял меры для охраны судна: он велел привести в боевой порядок артиллерию, очистить от лишних вещей палубу и усилить караулы. Корабль был готов к бою. Чтобы задобрить матросов, бунтовщики взломали склады и стали раздавать вино и провизию из неприкосновенного запаса, хранившегося на случай крушения.
Толстый, обливающийся потом священник, отец Педро де ла Рейна, произнес проповедь перед мятежниками. Он призывал к расправе над Магелланом.
Мятежникам удалось также овладеть «Викторией», капитаном которой был заядлый враг Магеллана — Луис де Мендоса. Но на «Виктории» бунтовщики сначала натолкнулись на серьезное сопротивление. Лишь с помощью своих сторонников с «Консепсиона» и «Сан-Антонио» они осилили и перевязали верных Магеллану моряков.
Захват кораблей был осуществлен быстро и неслышно, под покровом ночи, и Магеллан ничего не подозревал.
Настало утро 2 апреля. Магеллан поднялся на палубу и осмотрел бухту. Казалось, ничего не изменилось. Всюду было тихо. Все корабли были на своих местах. Командир послал на «Сан-Антонио» лодку с приказанием выделить людей для поездки за водой. Когда лодка подошла к «Сан-Антонио», сверху раздался окрик: «Стой! Не подходи ближе! Будем стрелять!»
Моряки с «Тринидада» спросили, что случилось. Им крикнули, что корабль теперь подчинен Кесаде, а приказаний Магеллана никто слушать не будет.
— За кого же вы? — спросили с лодки.
— За короля и Кесаду, — был ответ.
Лодка вернулась на «Тринидад». Магеллан понял, что мятежники его опередили. Угроза краха всех его планов встала перед ним. Он решил действовать, не медля ни мгновенья. Он послал лодки к другим кораблям, приказав спросить, за кого экипаж этих судов. На «Консепсионе» ответили: «За короля и де Картагена»; на «Виктории»: «За короля и Мендосу». Лишь маленький «Сант-Яго», которым командовал старый друг Магеллана Хуан Серрано, остался верным командиру.
В это время к флагманскому кораблю пришла лодка с «Сан-Антонио». На борт поднялся Луис да Молино, телохранитель Кесады. Не снимая шлема, он подошел к командиру и дерзко сунул ему в руку письмо от Кесады. Предводитель мятежников писал, что он захватил судно, надеясь предотвратить этим в дальнейшем дурное обращение Магеллана с офицерами. Но, если Магеллан согласится на их требования и прежде всего даст распоряжение о возвращении в Испанию, восставшие готовы признать его власть.
— Поторопитесь с ответом, пока мы хотим вести переговоры, — вызывающе сказал Молино. — Пользуйтесь нашей снисходительностью. Потом заговорят пушки.
Лицо Магеллана потемнело. Но он промолчал. Написав несколько слов на клочке бумаги, он отдал записку бунтовщику, добавив, что ждет ответа. Он сообщал, что согласен на переговоры, и звал Кесаду приехать на «Тринидад». Молино, не поклонившись, покинул корабль. Лодка поспешила к «Сан-Антонио».
Магеллан стоял на палубе и смотрел на мятежные корабли. Подчиниться их требованиям и вернуться назад… Вернуться с позором, вернуться неудачником, вернуться пленником мятежников… Снова пыльные улицы Севильи, снова приемные высоких особ… С Португалией покончено, а в Испании кто доверит ему хотя бы один корабль после такого бесславного плавания? И его мечта, которой он отдал все, ради которой он бросил родину, претерпел тысячи унижений, невзгод и лишений, его мечта о новых просторах, о кругосветном плавании, о новых великих путях так и не осуществится!
Нет, лучше смерть, чем возвращение. Только победителем он может вступить на набережную Севильи. Надо, не останавливаясь ни перед чем, задушить мятеж…
Задача тяжелая… С ним «Тринидад» и маленький «Сант-Яго». У бунтовщиков три корабля. Однако и на «Тринидаде» многим морякам доверять нельзя.
Но не в первый раз перед ним вставала неожиданная опасность. Действовать надо было во что бы то ни стало. И Магеллан начал действовать.
Скоро пришла лодка с ответом Кесады. Бунтовщик прямо писал, что не хочет попасть в ловушку и на «Тринидад» не поедет. Переговоры он будет вести лишь на «Сан-Антонио». Пусть Магеллан сам явится туда.
Прочтя письмо, Магеллан приказал задержать лодку с «Сан-Антонио».
— Сдавайтесь или вы будете потоплены. Пушкарь держит лодку под прицелом, и фитиль горит в его руке, — раздался голос с «Тринидада».
Команда лодки сдалась и была перевязана.
Тогда командир позвал к себе судью Гонсало Томеса де Эспиноса и сказал ему:
— Сеньор Эспиноса, возьмите проверенных матросов и отправляйтесь на «Викторию». Пусть ваши люди спрячут оружие под одежду. Передайте это письмо Луису де Мендоса — в нем я требую, чтобы капитан «Виктории» немедленно явился на «Тринидад».
— А если он откажется, сеньор командир? — спросил Эспиноса.
— Тогда сделайте так, чтобы он не мог нам вредить, — спокойно и внятно промолвил Магеллан.
Эспиноса молча поклонился.
Судья в точности выполнил приказание командира. Явившись с шестью матросами на «Викторию», он передал мятежному капитану письмо командира. Мендоса прочел письмо, насмешливо поклонился судье и отказался ехать на «Тринидад». Тогда Эспиноса, быстро шагнув вперед, ударил капитана в горло кинжалом, а один из его спутников раскроил череп Мендосы мечом.
Переступив через умирающего, судья крикнул:
— Так мы поступим со всеми мятежниками. Пощады не ждите. Сдавайтесь сейчас! Потом будет поздно!
Сторонники убитого готовы были броситься на смельчака, заколовшего их капитана, но с другого борта раздался спокойный голос:
— Обернитесь, дети мои!
Вдоль борта стояли Дуарте Барбоса и пятнадцать моряков с «Тринидада». Воспользовавшись тем, что на «Виктории» все собрались у правого борта около Мендосы, чтобы послушать, как он будет говорить с посланцем Магеллана, Дуарте вместе с группой преданных моряков подошли на лодке к левому борту «Виктории», взобрались на корабль и теперь держали бунтовщиков под прицелом аркебуз и пищалей.
— Кладите оружие! — сказал Барбоса. — Вам его дали для борьбы с врагами, а вы подняли его против командира. Сопротивляться не стоит. Кто сделает шаг — будет убит.
Бунтовщики побросали оружие. Барбоса, приказав арестовать вожаков, освободил запертых сторонников Магеллана, поставил стражу у руля, капитанской каюты и склада оружия, поднял штандарт Магеллана и повел корабль к выходу из гавани. Туда же подтянулись «Тринидад» и «Сант-Яго».
