Ввиду того, что несколько окон монастыря выходили во двор кафедрального собора, который был собственностью Ватикана, мы сошлись на том, что турецкое правительство не сможет его захватить. Те из сестер, которые придерживались нейтральных взглядов, могли остаться в той части здания, которая была обращена к землям Ватикана, в то время как оставшаяся часть здания была превращена в школу инженеров. Мы договорились о том, что у французских монахинь будет десять дней на то, чтобы покинуть страну. Все они благополучно достигли места назначения. Большинство из них в настоящее время заняты в благотворительных организациях.
Мое шутливое замечание о намерении написать книгу глубоко потрясло Бедри. В течение следующих нескольких недель он очень часто говорил мне об этом. Я продолжал подтрунивать над ним и утверждать, что если его поведение не улучшится, то я изображу его настоящим злодеем. Однажды он со всей серьезностью спросил меня, что он может сделать, чтобы я изобразил его иначе. Это дало мне возможность, которую я ждал в течение долгого времени. В течение многих лет Константинополь был центром торговли белыми рабами, особо порочная шайка действовала под прикрытием фальшивой синагоги. Я сказал Бедри, что у него есть шанс спасти свою репутацию: по причине войны его власть как префекта полиции здорово усилилась, и небольшое решительное действие с его стороны могло освободить город от этого позора. Энтузиазм, с которым Бедри принял мое предложение, основательность и ловкость, с которыми он выполнил свою работу, принесли ему признательность приличных людей. Через несколько дней все работорговцы в Константинополе разбежались в поисках спасения; большинство было арестовано, нескольким удалось спастись; иностранные граждане, которые были среди них, после отбывания срока в тюрьме были высланы из страны. Бедри дал мне фотографии всех преступников, теперь все они занесены в базу Государственного департамента. Тогда я еще не писал книгу, но чувствовал себя обязанным дать Бедри хоть какое-то общественное признание за проделанную работу. Поэтому я отправил его фотографию и небольшую заметку о его поступке в «Нью-Йорк таймс». Все это было опубликовано в воскресном выпуске. То, что знаменитая американская газета отдала ему таким образом дань уважения, привело Бедри в полный восторг. В течение нескольких месяцев он носил с собой страничку из «Таймс» со своей фотографией и демонстрировал ее друзьям. Благодаря этому событию прекратились мои столкновения с префектом полиции. За оставшееся время моего пребывания в Константинополе у нас практически не было серьезных ссор.
Глава 14
Вангенхайм и «Бетлехем Стил» – священная война, задуманная Германией
За это время мои знания о современном немецком характере увеличивались, и все это благодаря наблюдению за Вангенхаймом и его товарищами. В первые дни войны немцы демонстрировали перед американцами свои самые положительные стороны. Однако шло время, и становилось ясно, что общественное мнение в США было практически полностью на стороне Антанты и что администрация Вашингтона не станет пренебрегать законами нейтралитета, потворствуя немецким интересам. В результате дружеские отношения изменились на чуть ли не враждебные.
Обида, о которой немецкий посол говорил с утомительной регулярностью, была вызвана вполне банальной причиной – продажей американской амуниции Антанте. Не думаю, чтобы хотя бы одна встреча со мной обошлась без напоминания об этом. Он постоянно уговаривал меня обратиться к президенту Вильсону с настоятельной просьбой объявить эмбарго. Естественно, моя точка зрения, что торговля военным снаряжением была абсолютно законной, не производила на него ни малейшего впечатления. Сражения за Дарданеллы становились все более ожесточенными, и вместе с этим росла и настойчивость Вангенхайма в отношении американских военных запасов. Он утверждал, что большинство снарядов, используемых в Дарданеллах, были произведены в Америке и что Соединенные Штаты в действительности вели войну против Турции.
Однажды он в ожесточении принес мне кусочек снаряда, на котором было выгравировано: «В. S. Co».
– Посмотрите на это! – воскликнул он. – Я полагаю, вы знаете, что такое «В. S. Co»? Это «Бетлехем Стил»! Это приведет турок в ярость. И помните, мы обвиним во всем Соединенные Штаты. Мы получаем все больше и больше доказательств и предъявим вам счет за каждую смерть, вызванную американскими снарядами. Если же вы напишете домой и заставите их прекратить продажу снаряжения, то война вскоре закончится.
Мой ответ был вполне банальным: я попытался обратить внимание Вангенхайма на тот факт, что Германия продавала боеприпасы Испании во время испанской войны, но результата мне это не принесло. Все, что волновало Вангенхайма, так это то, что американские боеприпасы поддерживали его врага. Законность его не волновала. Естественно, я отказался писать президенту.
Спустя несколько дней в газете «Икдам» появилась статья, в которой обсуждались турецко-американские отношения. Эта статья по большей части восхваляла Америку. Однако истинной целью написания этой статьи было показать контраст между прошлым и настоящим и указать на то, что наши поставки боеприпасов врагам Турции едва ли согласуются с исторической дружбой между двумя странами. Все это было написано, видимо, с единственной целью – поставить турецкий народ перед фактом, описанным в последнем параграфе: «Согласно докладам наших корреспондентов, в Дарданеллах большинство снарядов, используемых британским и французским флотом во время последнего обстрела, произведено в Америке».
Немецкое посольство полностью контролировало «Икдам» и использовало его в интересах Германии. Подобного рода утверждения, внедренные в умы восприимчивых и фанатичных турок, могли иметь очень плачевные последствия. Поэтому я тут же обсудил этот вопрос с человеком, которого считал ответственным в данной ситуации, – немецким послом.
Вначале Вангенхайм отрицал свою вину и, как ребенок, твердил о своем неведении в отношении этого дела. Я обратил его внимание на тот факт, что статья в «Икдаме» почти полностью повторяла то, что он говорил мне несколько дней назад, и что местами она дословно воспроизводит его собственные выражения.
– Либо вы сами написали эту статью, – сказал я, – либо позвали репортера и передали ему основные идеи.
Вангенхайм сообразил, что дальше отрицать свое авторство нет смысла.
– Да, – сказал он, откинув голову назад, – что вы собираетесь делать по этому поводу?
Такое высокомерие возмутило меня, и я решил не отмалчиваться.
