Моя мать тем временем пыталась оформить развод со своим мужем-алкоголиком, но тот отчаянно сопротивлялся и не давал ей развода.
— А что за гусь этот Новиков? — спросил однажды Макаревич во время нашей очередной встречи.
— Какой Новиков?! — я не сразу сообразил, о ком идет речь.
— Да отчим твой.
— Аа-а, этот недоразвитый… А что такое?
— Да звонил мне как-то, примерно через неделю после твоего ареста. Сам меня нашел — я ж его знать не знаю. Представился и сказал, что может предоставить какие-то улики против тебя и все такое. Я отправил к нему опергруппу, те приехали к вам за город — неблизкий свет, а этот Новиков пьяный, еле языком ворочает. Сунул моим операм дискету какую-то «со следами твоих преступлений». Размагниченную, как позже в отделе выяснилось.
— Да мразь редкая. Матери моей всю жизнь испортил, теперь вот и мне пытается…
— Кто ищет, тот найдет, — непонятно к чему произнес Макаревич.
— Это ты о чем?
— Рано или поздно все свое находят. Это он тебя чекистам сдал…
— Что?! — я не поверил собственным ушам.
— Ну а как, ты думаешь, мы на тебя вышли? Батюк с Воропаевым проплати… Нет, лучше по-другому: ваше дело было приостановлено в связи с тем, что ты скрылся и был объявлен в розыск, и лежало в самом дальнем сейфе. Ты возвращаешься из Украины, уже полгода зависаешь в Минске, постоянно на виду — клубы-рестораны, и только через полгода тебя берут. Никогда не задумывался, почему так? А ведь мы практически сразу узнали о твоем возвращении в Беларусь.
Чем больше Макаревич рассказывал, тем отчетливее в моей голове складывался пасьянс из на первый взгляд незначительных, но неотвратимых событий, приведших в итоге к моему аресту.
— И не сидел бы ты сейчас здесь, если бы твой отчим не поехал в КГБ и не настучал, что ты, находясь во всевозможных розысках, преспокойно живешь в Минске и ни от кого не прячешься, — продолжил следователь.
Ага, это объясняет, почему при задержании вместе с мусорами присутствовал кагэбэшник, — положил я еще один пазл в общую картину.
— За что он с тобой так? — отвлек меня от размышлений больше риторический вопрос Макаревича.
За что… А действительно, ЗА ЧТО?! Я не находил логичного ответа на данный вопрос, но вслух сказал:
— Источник всех своих проблем и ссор с моей матерью Новиков видел не в своих бесконечных запоях и рукоприкладстве, а во мне. Типа я мать настраиваю против него. Шизофреник чертов. Он в армии в разведке служил. На Дальнем Востоке. Там и спился.
Ну и как объяснить, что не прошло и недели после моего разговора с Макаром, как мой несостоявшийся папаша сменил прописку на соседнюю в прямом смысле хату? Не имея за свои пятьдесят ни малейших проблем с законом, он сел за убийство. Ну, как я уже говорил, бог не фраер…
— Давай заберем его к себе в хату, — уговаривал я Фила. — Поговори с мусорами, я пять «листов» заплачу. А там посмотрим, что с ним делать.
Филонов записался на прием к оперативнику.
— Не получится, Серый, у нас забрать его, — сказал он мне через час. — Видно, опасаясь расплаты за свои грехи, твой отчим уже с порога написал заявление на имя начальника тюрьмы, где просил ни в коем случае не переводить его к тебе.
А жаль.
За убийство человека Новиков получил всего девять лет, из которых отсидел только четыре с половиной.
Менты, желая лишить меня малейшей возможности «сорваться», разбили дело на отдельные производства: эпизоды шопинга с Пашей и Степой — в одно, а все, что связано с продажей дампов, — в другое, что предполагало вынесение двух приговоров с последующим сложением сроков. Быть может, это имело и другую подоплеку, так как к моей маме приезжал Вова Боянков, который когда-то был моим подельником, но как-то подозрительно быстро стал всего лишь свидетелем, и предложил за взятку в $30–40 тыс. решить вопрос о прекращении моего второго дела. Мама, предупрежденная мной на случай возникновения подобных ситуаций и наученная горькой историей, произошедшей с Катей, записала все его предложения на диктофон и отклонила. Было это попыткой Баяна срубить денег по-быстрому либо же он действовал в сговоре с ментами из отдела «К», осталось за кадром.
В канун Нового года, 31 декабря, Андрей Филонов отозвал меня в сторонку с видом заговорщика.
— Курить будешь? — спросил он у меня.
— Спасибо, у меня есть, — я достал из кармана пачку красного Marlboro.
— Да не сигареты — травы покурим, сегодня зашла, — Фил разжал кулак и продемонстрировал несколько шишек. — Сканк, голландская, пробовал?
— Нет, блин, я в лесу родился. Слышь, откуда она?
— Достать в тюрьме любые наркотики не проблема, были бы деньги.
— Когда будем? — я понизил голос до шепота.
— Да хоть сейчас.
— Может, позже — вдруг меня еще на кабинеты дернут? — сам не знаю, отчего сопротивлялся я.
— Да не переживай ты, сейчас шесть вечера, кто к тебе придет? Адвокат ведь сегодня уже была…
— Ну ладно, — дал я себя уговорить.
Приготовления заняли около часа. Фил достал курительную трубку, специальный ершик и стал очищать ее от табачной смолы. Я взял наперсток — весь черный от нагара, пропитанный характерным запахом — видно, через него уже не раз курили, иголку и стал прочищать отверстия наперстка. Потом мы завесили большими полотенцами наш ходок — четверо нар в дальнем конце хаты, возле окна, где мы спали, собрались компанией — я, Батон, Фил, Славик-домушник, еще пару нормальных пацанов…
— Валид, ты с нами?
— Благодарю, парни, я не по этим делам. У меня еще сегодня молитва. Да и апельсины с водкой зашли, я лучше по алкоголю, — уверенно отказался чеченец.
— Ну как знаешь, захочешь — присоединяйся. Травы навалом, — сказал Дима Батон.
— Значит, так, пацаны, — начал Фил напутственную речь. — Трава убойная — прошу не «борщить». Многие до вас думали, что уже попробовали в этой жизни все, спросишь его: «Курил раньше?» А он: «Да с малых лет, меня уже даже не берет» — а потом два «напаса», пару вопросов, и он уже готов назвать номера всех своих счетов с миллионами или из хаты выламывается. В этом деле лучше недобрать, чем перебрать. Сделал затяжку — подожди две минуты, пропусти круг, почувствуй «приход». Все должны быть приблизительно в одинаковом эмоциональном состоянии, иначе не будем понимать прикол и друг друга. Если мало — позже догонимся.
— Братан, может, хватит? — остановил Фила Батон. — Здесь все курили, — он обвел рукой собравшихся, — причем, как я понимаю, — он пристально посмотрел на каждого в отдельности, — не маляры, а художники.
И понеслось. Затяжка — следующий — передохнем, пацаны. Ну что, всех вставило? Да-а, то, что надо. Хороша, чертовка! Анекдоты, веселые и не очень истории из жизни.
