Один из руководителей КЮХР Фред Шаттлсворт отправил в Эннистон машины, на которых пострадавшие были перевезены из местных больниц в Бирмингем. Некоторое время спустя ФБР арестовало девять белых мужчин, участвовавших в этом нападении. Часть из них затем была оправдана, дела других были закрыты. Никто не понес наказания. Таким образом, победу праздновало правосудие в стиле «белого превосходства».
Час спустя в Эннистон прибыл автобус компании «Трейлвейс». Восемь хулиганов забрались внутрь него. Они заставили всех членов КЗРР отойти в заднюю часть салона. Джеймс Пек и Уолтер Бергмен, бывший преподаватель колледжа, попытались убедить нападавших, но были повалены на пол ударами. Через два часа автобус прибыл на вокзал Бирмингема. Первыми из него вышли Чарлз Персон и Джеймс Пек. Их окружила толпа белых мужчин. Едва они вошли в зал ожидания для белых, как были схвачены крепкими деревенскими парнями, которые быстро вытолкали их в аллею. «Теперь ты, ниггер, заплатишь за все!» ― прорычал один из них, внезапно набросившись на Персона. Четверо его дружков присоединились к нему. Они били чернокожего студента руками и ногами, тогда как остальные шестеро принялись яростно молотить Пека, выкрикивая: «Любитель черножопых» и прочие ругательства. Полиция знала о происходящем, но не вмешалась. Персон отделался распухшим лицом и рваной раной на затылке. Пеку досталось больше. В больнице на его истерзанную голову пришлось наложить 53 шва.
По плану следующая остановка должна была быть в Монтгомери, но шоферы автобусов отказались ехать дальше. Участникам демонстрации по графику следовало прибыть в Новый Орлеан к 17 мая, чтобы принять здесь участие в массовом митинге. Демонстранты решили вылететь туда на самолете. Фотографии, на которых изображалось избиение Пека и его покрытое ранами лицо, обошли новостные программы на телевидении и были опубликованы газетами всего мира. В передовицах подчеркивался мирный характер рейда, о чем часто забывали писать в сообщениях по поводу «стычек» между участниками ненасильственных сидячих демонстраций и нападавшими на них белыми. Несомненно, потому, что Пек был белым, а возможно, еще и по причине высокого социального положения его семьи, владеющей компанией «Пек и Пек», нападение белой толпы обсуждалось очень широко. Сидни У. Смайер, президент Торговой палаты Бирмингема позднее заявил, что нападение на участников рейда существенно подорвало престиж города. «Пройдет немало времени, прежде чем мы сумеем это загладить», ― сказал он.
Рейд за свободу, организованный КЗРР, был только началом. 18 мая полный автобус студентов из Нэшвилла отправился в Бирмингем. Чуть ранее Мартин Лютер Кинг планировал приехать в Монтгомери, чтобы возглавить там массовый митинг в поддержку участников первого рейда, но, когда они решили не заезжать в этот город, он предпочел продолжить свое собственное турне. Однако когда студенты из Нэшвилла, проведя всю ночь на автовокзале Бирмингема, нашли водителя, который согласился отвезти их в столицу Алабамы, Кинг прервал свои выступления и тоже направился в Монтгомери. Участники рейда за свободу прибыли сюда утром 20 мая. Ку-клукс-клан оповестил своих членов об этом, и местные расисты собрались в полном составе. Угрюмая их толпа насчитывала около 300 человек. Демонстрантов, едва они выходили из автобуса, начинали жестоко избивать. Полиции не было видно. За несколько дней до того губернатор штата Джон Пэттерсон фактически выдал белой толпе карт-бланш. «Народ Алабамы настолько возмущен, ― сказал он, ― что я не могу гарантировать защиты этой горстке возбудителей черни».
Первым из десяти демонстрантов, покинувших автобус, был Джеймс Цверг ― красивый, гладко выбритый, строго одетый белый студент из Висконсина. Несколько женщин закричали: «Убейте этого сукиного сына, любителя черномазых!» Его окружили шестнадцать белых юнцов, вооруженных палками. Женщины продолжали их натравливать. Юнцы сбили Цверга с ног. Он поднялся. Они снова сбили его, затем еще раз, еще и еще. Цверг не предпринял никакой попытки ударить в ответ, он даже не пытался защищаться. Он был ошеломлен; вскоре он упал без сознания. Нападавшие ногами выбили ему передние зубы. Цверг пролежал на земле более часа уже после прибытия полиции. Журналист попросил комиссара полиции Л. Б. Салли-вена вызвать «скорую помощь». Комиссар ответил: «Все белые станции «скорой помощи» в городе заявляют, что у них нет исправных машин». Журналист продолжал настаивать: «Но человек нуждается в медицинской помощи». Салливен ответил жестко: «Он ее не просил».
Несколько участников рейда спаслись чудом: их вывезли в безопасное место члены МАУ, поставившие неподалеку свои автомобили. Однако большинство серьезно пострадали. Негритянский студент Уильям Барби подвергся нападению нескольких куклуксклановцев, вооруженных бейсбольными битами. Он получил травмы, с которыми провалялся в больнице несколько недель. Был жестоко избит Джон Льюис, прилетевший из Нового Орлеана для участия во втором рейде. Досталось на орехи и посторонним лицам, не участвовавшим в рейде. Так, в числе пострадавших оказались уполномоченный Департамента юстиции Джон Сигенхалтер и руководитель отдела новостей в журналах «Тайм» и «Лайф» Норман Риттер.
Акты насилия против черных продолжались весь день. Сообщалось, что одного несчастного негра, не имевшего никакого отношения к рейду, облили керосином и подожгли. К вечеру федеральное правительство направило в штат 400 судебных приставов. Еще 266 приставов прибыли на следующее утро. Федеральный судья Фрэнк М. Джонсон вынес постановление, запрещавшее три организации ку-клукс-клана.
Губернатор Пэттерсон продолжал настаивать, что федеральные судебные исполнители ему не нужны, и грозился их арестовать. Прямо во время его выступления местные радиостанции сообщили, что Мартин Лютер Кинг проводит в церкви Ралфа Эйбернети массовый митинг, посвященный участникам рейда свободы. В баптистскую церковь битком набилось более 1200 чернокожих; были там и белые граждане. Кипя от гнева, но внешне сохраняя невозмутимость, Кинг заявил: «Вся полнота ответственности за ужасные события, происходившие в Алабаме в течение минувшей недели, ложится на губернатора штата». Он говорил о беззаконном насилии, творившемся в Эннистоне и Бирмингеме, а также об избиении, происходившем за день до того в самом Монтгомери. Разговор об этих событиях он завершил своей любимой аксиомой: «Закон не может заставить человека полюбить меня, но он может удержать его от желания меня линчевать».
В то самое время, когда Кинг произносил свою речь, грузовики с белыми мужчинами из сельской местности съезжались в Монтгомери и направлялись к церкви. Вскоре она оказалась в кольце многотысячной толпы. В церковь полетели бутылки и булыжники. Посыпались стекла. Один человек был ранен осколками. «Давайте возьмемся за руки и будем петь», ― предложил доктор Кинг. Участники рейда, стоявшие на алтарном подиуме, затянули «Мы победим». Прихожане подхватили гимн. А снаружи федеральные судебные исполнители принялись метать в озверевшую толпу гранаты со слезоточивым газом. Однако прошло еще несколько часов, прежде чем губернатор Пэттерсон под сильным нажимом из Вашингтона отдал приказ применить для разгона толпы национальную гвардию. Таким образом, люди, собравшиеся в церкви, находились в осаде в течение всей этой ночи. Внутри было тесно, душно и жарко, но никто не жаловался. Кинг, Эйбернети и члены ККСС ходили по церкви и подбадривали уставших людей.
