Поэтому произведения в стиле социалистического реализма бессмысленно судить с точки зрения соответствия реальности. И тогда все становится на свои места. Чем плох роман Шолохова «Поднятая целина»? Хорошо написано, ярко, с живым юмором. Или возьмем кино. Сколько в перестройку было визга вокруг фильма «Кубанские казаки». Дескать, все неправда. А что, голливудские фильмы показывают реальную Америку? Не смешите. Разница только в том, что Голливуд создает откровенную сказку. А соцреализм претендовал на большее. И кое-чего он ведь достиг. Именно на соцреализме воспитано поколение железных людей, которые не пропустили немцев. Это факт, против которого не попрешь. А поколение, воспитанное на «Мастере и Маргарите», пустило страну псу под хвост. Возможно, правильно делали, что такие вещи тогда не печатали.
Но вернемся к нашим писателям. Это было большое искушение – не просто писать, а активно менять жизнь своим творчеством. Мечта Льва Толстого, мечта Достоевского, мечта Маяковского. А тут это предлагают всем желающим. Заманчиво.
Другое дело, что соцреализм довольно быстро себя исчерпал. Превратившись, с одной стороны, в ничего не значащую побрякушку, с другой – в пародию на самого себя. Вступили принципы функционирования творческой среды. Против которых тоже не попрешь.
Все мы любим винить в своем не слишком достойном поведении кого-нибудь другого. Мы, дескать, не виноваты, нас заставили. Раньше все было удобно валить на советскую власть и на товарища Сталина в частности. Это я к тому, почему Союз советских писателей, задуманный как творческий заповедник, очень быстро превратился черт знает во что.
Еще Первый съезд ССП поразил запредельным славословием Сталину. Мастера и подмастерья литературы, выпрыгивая из штанов, наперебой восхваляли великого и мудрого. Причина этого кроется, понятное дело, в тогдашней политической системе...
Ага, Андрей Жданов, курировавший съезд по партийной линии, лично позвонил каждому из литераторов и приказал вести себя именно так. Позвольте не поверить. Конечно, советская власть была не самой гуманной. Но... В недавнем прошлом, уже в демократические времена, представители творческой интеллигенции с тем же энтузиазмом бросились лизать разные органы новой власти и объясняться в преданности Борису Ельцину, а потом и всем остальным. Упорно при этом отказываясь замечать вопиющие безобразия, которые при этих властях творились. Хотя в этом-то случае им точно не угрожала Колыма. Это же, кстати, относится и к единогласным поддержкам репрессий тридцатых. Опять же пример из недавней истории. В октябре 1993 года в Питере, в Союзе театральных деятелей собрались представители местной творческой интеллигенции. Целью шабаша была поддержка любимого президента, только что расстрелявшего из танков законно избранный парламент. В общем, раздавим гадину! Из всей нашей творческой общественности против данной резолюции проголосовал один (!) человек – критик и переводчик Виктор Топоров. После этого его, кстати, несколько лет подряд не пускали в дом СТД и заклеймили как «фашиста» (что особо смешно, поскольку Топоров – чистокровный еврей, у которого национальность, что называется, на лице написана). Такие вот дела. Почему-то «официальные» настроения творческих людей как-то удивительно совпадают с курсом власти – что бы она ни творила.
Могут, конечно, возразить, что это как раз отрыжка сталинской системы. Дескать, творцов когда-то так сильно напугали, что даже их дети и внуки в себя прийти не могут. Но давайте поглядим на ту сторону Атлантического океана. В пятидесятых годах сенатор Маккарти возглавил в США Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности. Началась знаменитая «охота на ведьм», целью которой было прижать к ногтю американцев, симпатизирующих СССР. Особый размах кампания приобрела в Голливуде, где в те времена имелось довольно много коммунистов и им сочувствующих. Ох и пошло веселье! Режиссеры, актеры, операторы и сценаристы рядами и колоннами бросились стучать друг на друга. Большинство «сигналов» были откровенно абсурдными. Допустим, мистер Икс с симпатией отзывался о Сталине. А мистер Игрек пару раз приглашал на пати члена компартии США... Заметим, что комиссия Маккарти никого не принуждала писать доносы. У нее была простая и в общем-то, с их точки зрения, разумная задача: выявить людей, которые в перспективе могут быть использованы советской разведкой. Потому что агентов КГБ и ГРУ в Штатах и в самом деле было как грязи. Наши органы умели работать. Но в результате активности творческих людей началось такое... В общем, кампанию пришлось потихоньку свернуть. А наши разведчики как сидели, так и остались сидеть.
Но вернемся к советским писателям. В тридцатых годах случалось всякое. Но ни во времена Ягоды, ни во времена Ежова НКВД не заводил дел с чистого листа. Нужен был толчок – тот самый сигнал. И ведь кто-то эти сигналы слал! Кто? В нашей стране было две кампании по реабилитации «жертв культа личности». И вот что интересно: если речь заходила о писателях, то ни в хрущевское время, ни в перестройку не всплыли имена доносчиков. И до сих пор не всплыли. Думается, объяснение очень простое – стройная картина «жертв» и «палачей» тут же смажется. Так уж люди устроены. Особенно писатели. Как уже говорилось, эта профессия по своей сути предполагает эгоцентризм. Поэтому человек готов пойти на многое, чтобы лично ему дали возможность работать. А еще лучше – попасть в обойму, чтобы печататься. Чем больше, тем лучше.
Как отмечает Виктор Топоров, «согласно новейшим подсчетам М.Л. Гаспарова, по частоте появлений стихов на страницах «Правды» в начале тридцатых первое место занимал Пастернак, а второе – Мандельштам...».
Вот вам вопрос: если Осип Мандельштам так ненавидел тирана, как это описано в воспоминаниях его жены – и с тех пор стало чуть ли не аксиомой, – то на кой черт было так упорно лезть в главную политическую газету страны? Вон, к примеру, Анатолий Мариенгоф не лез. Сидел писал себе сценарии. Но другим вот очень хотелось. Потому что печататься в «Правде» – престижно. Это – социальный статус. Звание «ведущего специалиста» в уже упоминавшемся пиар-проекте. С соответствующими оплатой и привилегиями. А раз так, значит, желающих попасть на страницы «Правды» было куда больше, чем газетной площади. Что ж удивляться, что кто-то из «недопущенных к столу» настрочил доносик?
К Мандельштаму мы еще вернемся. А пока что разговор о милой обстановке в Союзе писателей. Что говорить, советская власть, мягко говоря, ограничила свободу творчества. Но зато участие в литературных играх стоило свеч. Кроме чисто писательской работы, к примеру, существовало и такое сверхприбыльное дело, как переводы. В том числе и поэтические переводы. Сегодня последними не занимается никто. Не рентабельно. А в тридцатых годах, к примеру, издали чуть ли не всего Шекспира. В переводе все того же Бориса Пастернака. Не стоит думать, что тогда людей, читавших Шекспира, было намного больше, чем теперь. Тем не менее советская власть считала нужным не только издавать подобные книги, но и очень щедро оплачивать труд переводчиков. Это была большая азартная игра. В который есть победители – а есть и побежденные.
