Уклончивые слова Андрея Вадимовича о «совместных концертах» и «общих друзьях» не дают прямого ответа на главный вопрос: хотя и не были ли знакомы друг с другом музыканты и поэты Макаревич и Высоцкий, но — общались ли?
Ответ на этот вопрос обнаружился в интервью музыканта журналисту Николаю Добрюхе. Андрей признается: «Меня уже тогда (в конце 70-х. —АП.) начинала интересовать работа над словом. А в 79-м буквально потянуло слушать Высоцкого. Я с ним не был знаком. К сожалению! И живьем, кроме спектаклей, я его не видел. Однако я много слушал его на пленках..»
О творческих пересечениях Макаревича и «Машины времени» с Высоцким, правда — по большей части — заочных, вспоминали и другие участники группы. Иначе и быть не могло: ведь в 70-е годы оба имени и название группы были на вершине популярности у любителей музыки в СССР.
Вот что вспоминает по поводу этих пересечений бывший клавишник группы Петр Иванович Подгородецкий в книге своих веселых воспоминаний с не менее веселым названием «Машина» с евреями»: «В подпольной популярности того времени были свои прелести. Осенью 79-го года из каждого открытого окна звучали наши песни примерно в таком же объеме, как песни Владимира Высоцкого. Но Высоцкого в лицо знала вся страна, благодаря кино (одно «Место встречи изменить нельзя» чего стоит), а «Машину времени» не узнавал никто. Ведь даже ее участие в фильме «Афоня», в котором Георгий Данелия использовал фрагмент песни «Солнечный остров», группу саму по себе почти никто не видел».
Удивительное и мало кому известное обстоятельство: по свидетельству автора сценария фильма Александра Бородянского в картину на главную роль сантехника Афанасия пробовались многие популярные актеры того времени. В том числе и Владимир Высоцкий. По замыслу создателей комедии «пьяный сантехник должен был играть на гитаре. Хотя с самого начала в уме мы держали именно Куравлева». Который, к слову сказать, блестяще сыграл роль в фильме.
Подробнее о несостоявшейся совместной работе с Владимиром Семеновичем в картине вспоминает режиссер «Афони» Георгий Данелия: «Первыми, кого я представил в образе Афони, — Владимир Высоцкий и Даниэль Ольбрыхский. Ольбрыхский — хороший актер, и у него русское лицо. Он согласился сниматься, но это было на уровне разговоров. Кто-то донес Высоцкому, что мы обсуждаем его кандидатуру, и он заходил к нам в группу под разными предлогами. Но Володя — сильная личность, и ему зрители не простили бы того, что натворил Афоня, которого несет, куда ветер дует. Вот Куравлев добился благосклонности зрителей».
Еще одна — журналистская версия непопадания Владимира Семеновича в комедию Георгия Данелии: дескать, режиссер пригласил Высоцкого для разговора о съемках в главной роли — сантехника Афони Борщева. Высоцкому нравился сценарий, но до проб он так и не дошел, — Георгий Николаевич и сценарист фильма Александр Бородянский посчитали, что из Владимира Высоцкого получился бы слишком мощный и серьезный сантехник, а снимать хотели кино с юмором.
Так что вполне могло состояться, но не состоялось пересечение Высоцкого и «Машины времени» в кинокартине! Увы...
Далее вновь обратимся к веселым воспоминаниям Петра Подгородецкого: «1980 олимпийский год прошел под знаменем «Поворота». Я нисколько не преувеличиваю, говоря о том, что в то время «Машина времени» по популярности стояла наравне с Высоцким и была неизмеримо круче Пугачевой, Леонтьева, Кобзона, Лещенко и прочих «официальных артистов».
Автор прекрасно помнит то время и полностью согласен со словами Петра Ивановича. Тогда Высоцкого и «Машину времени» не слушал только глухой, ленивый, не имевший магнитофона или равнодушный к музыке вообще, а таковых было очень мало...
О том, что «Машина времени» по своей популярности в конце 1970-х годов стояла вровень с Владимиром Высоцким, пишет и другой музыкант, Максим Леонидов. Участник знаменитого ленинградского бит-квартета «Секрет», ставшего популярным в середине 80-х, в книге мемуаров «Я оглянулся посмотреть...» вспоминает о тех временах: «В головах у нас творился абсолютный сумбур, густой компот из Высоцкого, Окуджавы и «Машины времени».
Более категоричен в оценках популярности в 70-е годы Андрея Макаревича и «Машины времени» журналист Федор Раззаков. И Макаревича со своей группой, да и самого Владимира Высоцкого, он записывает в... «фарцовщики от искусства». Процитируем самого Раззакова: «Фарцовщиков советские власти очень часто ловили и отправляли в места не столь отдаленные. Но это были какие угодно фарцовщики, только не из мира искусства. Этих власти практически не трогали и даже более того — создавали им тепличные условия, особенно если эти фарцовщики были «завязаны» на нужных властям людей. Так было, к примеру, с окружением Владимира Высоцкого. Вокруг самого певца власти создавали ореол гонимого, а сами разрешали ему делать многое из того, чего другим гонимым делать запрещалось: выступать в самых вместительных залах (во Дворцах спорта), по шесть месяцев в году находиться за границей. Также власти закрыли глаза на многие «художества» певца вроде «левых» концертов, нарушений трудовой дисциплины, наркомании и т. д. Та же история происходила и с «Машиной времени», которая в своей среде считалась этаким «рок-н-ролльным Высоцким»... По большому счету никакой особенной борьбы «Машины времени» с советским режимом не было, а была всего лишь ловкая имитация этой борьбы, которая целиком и полностью контролировалась и направлялась из двух ЦК (КПСС и ВЛКСМ) и КГБ. Имитация эта проводилась с одной целью: держать под контролем молодежную (рок-н-ролльную) среду и влиять на нее. Достигалось это разными средствами, в том числе и с помощью стукачей, которыми эта самая среда была сильно унавожена...
Именно с согласия ЦК КПСС и КГБ Макаревич и Ко и были назначены властью Главными Художниками в рок-среде (как Аркадий Райкин в сатире, Владимир Высоцкий в бардовской песне и т. д.)».
Тот же Раззаков, развивая свои мысли по поводу и проводя параллели между Макаревичем, Высоцким и их творчеством, в книге, посвященной «темным сторонам» биографии Андрея Вадимовича, пишет: «Макаревич шел по стопам Высоцкого: он тоже был нонконформистом — несогласным, но внесистемным. Власти понадобилось сделать его системным оппозиционером, сродни Высоцкому. Тем более, что к последнему он испытывал огромное уважение...
В судьбах Высоцкого и Макаревича есть много общего, но главное сходство — оба были системными оппозиционерами. Оба они оказались приручены властью и прекрасно об этом знали. Оба выступали в провластном «цирке», исполняя отведенную им роль — оппозиционную. Как пел сам Высоцкий в песне «Наши помехи эпохе подстать...» (1976):
