На следующий день Миша, как и обещал, пришел на похороны отца моего соседа дяди Нодара. Через несколько дней Нодар Мамедов стал членом «Национального движения». Эта красивая тбилисская азербайджанская семья осталась навечно верной Мише. Кавказцы ценят сострадание, особенно, во время скорби.
Взаимоотношения с супругом постепенно становились всё запутаннее. Он ушёл в себя и, по-видимому, не спешил возвращаться. У меня же наоборот всё кипело. Активность «Моей Грузии» явно вредила семье.
— Опять у тебя встреча? — многозначительно спрашивал супруг, и в этом вопросе было все: ревность, боль и банальный кавказский мужской эгоизм.
— Да, у меня опять встреча, потом два-три интервью, вечером ток-шоу и встреча в офисе «националов». Что делать, очень важные дела. Хочешь, пойдем со мной?
— Нет, между прочим, мне кажется, что ребенок тебя уже не узнает. Может быть, уделишь ему хоть какое-то внимание? — говорил явно раздраженный Мишико.
Несмотря на то, что Мишико, как представитель семьи с традициями считал, что о единственном продолжателе рода должна заботиться семья, я с рождением маленького Георгия наняла няню. Мишико пробовал сопротивляться, но, когда сам оценил положительные стороны няниных услуг, согласился со мной.
— Мишка, дорогой, давай договоримся об одном, я намерена строить карьеру, потому что знаю совершенно точно: жалкая, не имеющая собственных средств «грузинская жена» никому не нужна. Мы ведь много говорили на эту тему? У тебя был большой выбор, ты, например, мог в 34 года привести в дом девственницу. Но ты выбрал женщину с ребенком, с однажды уже разбитой судьбой, зато сложившуюся личность. Почему? Я не намерена сдавать позиции, понятно? Ты и дети — самое главное в моей жизни, но поверь, я должна прочно занять свое место в этом городе. Если ты мне не поможешь, по крайней мере, хотя бы не мешай.
— Прочнее, чем есть? Чего тебе не хватает, объясни? У тебя всего вдоволь и одежды, и обуви, и путешествий, чего ты ищешь? — Мишико явно не понимал реальных причин моей активности.
— Мне надо найти себя, мое призвание! А проблем с одеждой у меня и так никогда не было. Я не могу часами сидеть дома и только растить детей, ты это понимаешь? Десять лет назад я была красивей и привлекательней, но Нукри ушел к другой. И ты уйдешь, начнешь искать такую, какой я когда-то была. Такова природа мужчины — переделывают женщину на свой лад, кроят под себя, а потом всю жизнь находятся в поиске прежней. Я не намерена бегать в суд за алиментами, меня должна охранять созданная мной империя, а не какие-то брошенные пожертвования экс-мужа…
Мишико, прошу тебя, не мешай мне, я все равно не сверну с выбранного мной пути, и все закончится. К сожалению, я не верю в сказки, да и ты не принц. Короче, или у меня будет полная свобода действий, или мы попросту останемся друзьями, — это был первый серьезный разговор за четыре года брака.
— Лол, с чем я должен свыкнуться, что ты вечно торчишь у «националов» или где-нибудь еще? Ты знаешь, какой имидж у Саакашвили? Это несерьезная фигура, не пойму, почему ты за него так держишься?
«Лола» меня назвал в детстве Сандро, и после этого все домашние звали меня так.
— Чего ты не понял? Ты на самом деле хромаешь в политике. Хочешь, чтобы я опять вела «Вестник», да? Ведь это вчерашний день. Сейчас совсем другая реальность. Посмотри мне в глаза: скоро начнутся невиданные перемены!
— Хорошо, а тебе-то что обещают? — спросил чуть успокоившийся Мишико.
— Активное подключение ко всем процессам, это ведь здорово. Я не этническая грузинка, и, следовательно, с меня больше требуется, понимаешь ты это или нет?
— Я знаю то, что от тебя требуется пребывание в семье и частые контакты с детьми… И знай, если тебе предложат какую-нибудь должность, я буду против.
Мишико был непробиваем.
— Что значит «я буду против»? — спросила я.
— Мне не нужна «кабинетная» жена. Твои карьерные амбиции нас только разъединяют, — выпалил он и выскочил из дому.
Ну почему мужья не любят успешных жен? Но ведь и безуспешных тоже не любят.
С потрепанными нервами, обиженная на то, что меня в очередной раз не поняли, я сбежала вниз по лестнице на первый этаж, чтобы попить кофе у бабушки.
— Что делать, Лол, как ни тяжело, но тебе придётся сделать выбор: или семья, или карьера. Ты думаешь, я представляла старость вот так, одной, в твоем доме? — спросила бабушка Нана.
— Ладно, сейчас ты не своди меня с ума, разве нам плохо вместе? Чего ты хочешь? — спросила я раздраженно и поняла, что день не удастся.
— Послушай, Лалико, в Сочи я была одной из самых красивых и успешных женщин, и что сделал твой дед? Пока я была в командировке, завязал роман с другой женщиной. Как я должна была поступить — простить? Никогда. Ну и перевернулась вся жизнь с ног на голову. Чем заделывать трещины, лучше построить новое здание.
Запомни одно: никогда не говори правду, похожую на ложь. Это впустую потраченное время. Никто не поверит, а негодование велико! Постарайся наладить жизнь в привычном ритме. Иногда ложь бывает во спасение! Не повтори мою ошибку, излишняя прямолинейность порой бывает хуже той правды, что глаза колет… Будь дипломатичнее.
Лол, я скажу лишь раз и больше никогда к этой теме не вернусь: Мишико — очень хороший парень, но он никогда не примирится с твоим инстинктивным стремлением к самоутверждению. Я-то знаю психологически, чем это определено, самому же Мишико это понять трудно. Так что иллюзий, что муж поддержит твои карьерные амбиции, никогда не питай. Хотя выбор есть всегда: или заботливый, любимый муж сегодня, потому что трудно предугадать, каким он станет, если ты пустишь насмарку все свои начинания, или беспокойное будущее. Это как движение по лестнице: ты или спускаешься, или поднимаешься. Несмотря на мою симпатию к Мишико, твой выбор останется за тобой, и что бы ты ни решила, я всегда буду на твоей стороне. Тем более что я полностью разделяю теорию о мужской полигамии и инфантилизме. Они слишком непостоянны!
Еноховна с детства была дизайнером моего вкуса и стиля и одновременно великой хранительницей моих тайн. Интересно, какую опасность она увидела в обычной семейной разборке?
* * *
Теплые дни осени 2001 года ласкали пожелтевшие листья. Страшила даже мысль, что они на исходе, и совсем скоро зима оденет все в свою бесцветную и холодную мантию.
— Русская, ты помнишь, какой сегодня день? — послышался в мобильном бодрый голос Миши Саакашвили.
— Что, что такое? — спросила я, только начиная выходить из состояния полудремы.
— Что-что, 12 сентября, день смерти Ильи Чавчавадзе. Хотим провести акцию в Цицамури, чтобы всем Гиглам Бербичашвили (убийца великого грузинского поэта И. Чавчавадзе. — Л.М.) неповадно было! Надеюсь увидеть Твое Превосходительство. Между прочим, помнишь, как в школе Лаша Надареишили читал «Матерь Божью». Здорово! Мы должны делать то, что знаем, — выдал как лозунг Саакашвили, а я почувствовала во рту вкус мцхетских лобио и мчади. Да, умеет мой школьный друг устраивать уик-энды. Я медленно направилась в ванную комнату. Саакашвили не любил ждать, впрочем, и я — опаздывать.
