Ночь, обоим сторонам пулять друг в друга надоело, перестрелка затихла. Заворачиваюсь в трофейный халат. На ногах у меня одеты шерстяные машинной вязки носки, обут в кроссовки. Благодать.
У всех солдат и офицеров батальона носочки нитяные, а у меня шерстяные. Свистнул я их у летчиков. Неделю назад проходил мимо модуля где живут офицеры вертолетного полка, а там у сборного домика бельишко и летная форма на веревках сушится. Идиллия. Ну прямо как в деревне. Оглядываюсь, нет никого. Раз с веревки еще влажные носки снимаю, прячу их в карманы и не торопясь скрываюсь с места преступления. Простите неизвестный мне товарищ офицер, но вам новые выдадут, а у меня в ваших носочках и в жару ноги преть не будут и в холод согреют. Кабы нам это добро выдавали, в жизни не стал бы я чужие носки носить, а так… ну простите. Да и еще дневальному своему передайте, что на службе надо не о п…де думать, а о том как охранять от всяких там…. вверенное ему под охрану имущество.
Тепло в шерстяных носочках, угревно в трофейном халате, за день то намаялся по горам ползать, да прошлую ночь почти не спал, а тут одно слово: «благодать». Пока моя смена не начнется хоть вздремну. Глазки закрываются и опять снится мне братцы «вещий сон».
Сижу я в классе родной школы N *** на контрольной работе по алгебре. Мой классный руководитель Зоя Петровна О*** ходит между рядами парт, бдит чтобы никто не списывал. А я то тему не знаю, но зато есть у меня шпаргалка. Только классная отвернется, как я раз и списывать, она в мою сторону повернется, так я прячу шпору прекращаю писать и в раздумьях морщу лоб. Но давно работает Зоя Петровна учителем, ловит она меня со шпаргалкой и торжествующе голосом капитана Э*** говорит: «Вот посмотрите дети, из кого никогда настоящий разведчик не получится!» Осуждающе смотрят на меня дети, только это не одноклассники, а сослуживцы по Гайджунайской учебке.
— Марш к доске! — требует О*** и трясет меня за плечо.
Смотрю на тему выписанную мелом на классной доске и обмираю: «Действия десантного отделения в тылу противника» Думаю: Ну ни х. я себе! Ну и тему на контрольной по алгебре нам задали! А еще мне ничуть не стыдно, что я попался. Я даже рад, что ничего не знаю, а стал быть в разведку мне идти не надо.
— Да ну вас на х…й с вашей разведкой, — говорю я классной руководительнице, — я лучше посплю!
— Встать хам! — кричит мне О*** теперь уже голосом капитана А***.
— Не моя смена, — отнекиваюсь я.
— Я тебе сейчас такую смену покажу! — вопит Зоя Петровна О*** голосом «корейского фельдмаршала» и бьет указкой меня по ногам.
Только я ей хочу сказать, что негоже советскому педагогу бить детей, как получаю второй удар по ногам и раскрываю глазки.
Стоит у моего окопа капитан Э*** и заносит ногу для очередного удара.
— За что товарищ капитан? — быстро вскочив спрашиваю я.
— За то, — опуская ногу серьезно без улыбки объясняет Э***, - что не чуешь ты солдат подход начальника, и даже во сне дерзишь командирам.
— Так вот значит ты какие сны видишь! — негодует командир роты капитан А***, - Вот ты о чем во сне мечтаешь? Как бы офицера с его приказами на х. й послать?!
— Мне, товарищ капитан снилось, — начал оправдываться я, — что взяли меня враги и пытают: Где прячет НЗ капитан А***? Признавайся! А то расстреляем. Я в ответ их гордо так на х. й их посылаю.
— И где же прячет НЗ твой ротный? — ласково интересуется Э***.
— Вы не враг, товарищ капитан, — глядя на начальника штаба батальона честными сонно-неумытыми глазами отвечаю я, Э*** — и потому вам скажу, — делаю паузу и вижу как багровеет А*** который хранит фляжку с водкой в РД которое таскает за ним каптер, и с уверенной наглостью завершаю ответ:
— Свой НЗ последний патрон, ротный хранит в стволе пистолета.
Это как насмешка прозвучало. Офицеры у нас на операции пистолеты с собой не брали, ну его тяжесть такую на поясе таскать, да и толку от него в бою нет никакого, все с автоматами ходили. И одевались так, что в снайперский прицел, солдата от офицера не отличишь. Форма у них конечно почище да по новее, а так солдат он и есть солдат…
— Да… — задумчиво так говорит Э*** — а лейтенант П*** был прав.
В чем был прав Сашка П*** мне не объясняют, зато объясняют какого это хрена меня разбудили среди ночи, за час до начала смены.
— Берешь двух бойцов, дадим тебе еще и связиста с рацией и вперед милый в разведку, проведешь рекогносцировку местности, установишь есть ли не обозначенные на карте тропы, обнаружишь огневые точки противника и обо всем доложишь по рации. Потом выберешь позицию по своему усмотрению и прикроешь утреннее выдвижение своей роты, а то нас посекут с пулеметов. Понял?
— А почему я? — угрюмо спрашиваю.
Такое задание мне совсем не улыбается. Можно так нарваться, что и мама сказать не успеешь, как на небеса отправишься. А я совсем не герой. Хочу увильнуть, вот и:
— Товарищ капитан, да как я в темноте то тропы найду? А передать ориентиры как? Я ж топографию совсем не знаю. — И решительно заканчиваю, — Боюсь подвести вас, не справится.
— Не бойся, справишься, а не справишься так хороших пи. лей от всего личного состава получишь, — утешает щуря свои корейские очи Э***, и ласково добавляет, — Понимаешь солдат, верим мы тебе, знаем что если придет беда, то не скажешь ты духам где А*** НЗ прячет.
— А еще ты слова умные знаешь, — серьезным тоном подъе…вает А***, - «рекогносцировка» и «топография», остальные то всё больше «на х. й», да «за х. й» говорят, — и сразу резко повышая голос не терпящим возражения командным рыком А*** приказал:
— Все понял? Вот и вперед!
В хули не дули, а приказ есть приказ, был бы умнее то дураком бы остался. Все горе не от ума, а от отсутствия надлежащего умения это ум прятать. В нашу всенародно любимую игру надо чаще играть, в дурака под такую мать надо играть в дурака.
— Нет ну почему я опять? — возмущенно спрашиваю я пришедшего проводить меня П***.
Собираю РД, снаряжаю дополнительные магазины и подвешиваю подсумки с гранатами на ремень, настроение хуже некуда.
— Из первого отделения ты один в строю остался, — серьезно объясняет присевший на бруствер моего окопа П*** и спрашивает, — А почему?
— Мне просто повезло, — угрюмо отвечаю я и прошу, — Слезь с бруствера, а то стрельнет какой нибудь идиот, возьмет да и попадет еще.
— При прочих равных условиях, — не прекращая разговор и не меняя тона, П*** слез с бруствера и присел в окопе, — везение большую роль играет, раз повезло, глядишь и второй раз повезет, — улыбается и задушевно так замечает, — а если тебя все же хлопнут, то все меньше залетчиков в роте останется. Глядишь и показатели у нас в политической подготовке получше будут. А еще замполит из третьей роты с облегчением вздохнет, ты ж его на батальонном комсомольском собрании ленинскими цитатами чуть до истерики не довел…
