На самом деле она была племянницей посла Никарагуа на Кубе. Когда родители развелись, ее мать оказалась лицом без гражданства и, чтобы свести концы с концами, устроилась на работу в местную забегаловку в Манагуа, подобно тому как героиня Джоан Кроуфорд в классическом фильме 1945 года «Милдред Пирс» устроилась на работу в ресторан. Бьянка, подобно дочери Пирс, Веде, росла очень избалованным ребенком. «Я не вымыла ни одной тарелки, не сварила ни одного яйца, ни разу не занималась уборкой», – признавалась Бьянка. Воспитывалась она, как и Марианна Фейтфул, в традиционной школе при монастыре, и ее сексуальность точно так же «ужасно подавлялась».
Решив стать первой женщиной-послом Никарагуа, Бьянка два года училась в Парижском институте политических исследований. Все это время она усердно занималась и, по собственному признанию, «оставалась девственницей до восемнадцати с половиной лет».
Постепенно деньги подходили к концу, и Бьянка стала подрабатывать, чтобы оплатить комнату стоимостью доллар в день в одном из неказистых рабочих кварталов. Двоюродный брат, занимавший должность атташе по культурным вопросам в посольстве Никарагуа, помог ей устроиться секретаршей, благодаря чему она получила доступ к пышным дипломатическим приемам.
Но только в Лондоне Бьянка встретила свою «почти первую любовь»: актера Майкла Кейна. Через несколько дней после знакомства они уже жили вместе в его квартире в Мэйфейре. Их напряженные отношения – парочка то и дело ссорилась в ресторанах, на вечеринках, в вестибюлях отелей или прямо на улице – постепенно стали предметом обсуждений в богемной среде. Бьянка говорила о Кейне, что он был «недобрым, мелочным человеком» и относился к ней «как к своей гейше». Кейн же высказывался о Бьянке в более снисходительном тоне, и сравнивал ее с «детенышем пантеры, потенциально опасным, но нуждающимся в помощи».
Бурный роман с Кейном закончился через год, и она вернулась в Париж. Через полгода она завела роман с Эдди Барклеем, женатым (к сожалению, уже в девятый раз) влиятельным управляющим студии звукозаписи, старше ее на двадцать четыре года. Но за несколько дней до судьбоносного знакомства с Миком она благополучно рассталась с Барклеем.
«В тот день я немного повзрослела», – вспоминала Бьянка, утверждая, что в Кейне и Барклее искала своего рода «защиту и любовь отца». В Мике она нашла иные качества и сравнивала его скорее со «старшим братом».
Так получилось, что «старший брат», как и другие мужчины в ее жизни, оказался заодно и очень богат. Как говорил ее знакомый Дональд Кэммелл: «Бьянка из тех женщин, которые постоянно задают себе вопрос – а кто будет оплачивать мои счета следующие пять лет?»
Некоторые проницательные наблюдатели указывали на странные пробелы в биографии Бьянки, а также на тот факт, что, несмотря на финансовые проблемы, она могла позволить себе платья от Ива Сен-Лорана и Живанши. Ходили слухи (впрочем, совершенно необоснованные), что Бьянка была одной из «девушек мадам Клод» – изысканных, роскошных и хорошо образованных молодых компаньонок представителей высшего общества 1960-х годов. Девушки мадам Клод, которым отдавали предпочтение президенты, премьер-министры, диктаторы, дипломаты, ведущие промышленники, кинозвезды и даже парочка рок-звезд, часто удачно выходили замуж и занимали прочное место в высших сферах. Автор светских хроник Кливленд Армори говорил: «Можно открыть светский справочник на любой странице и найти бывшую девушку мадам Клод, а ныне уважаемую матрону с Парк-авеню».
А тем временем журналисты старались как можно больше разузнать об экзотическом создании, пришедшем на смену Марианне Фейтфул в жизни Джаггера. Когда Мика с Бьянкой в Лондоне окружила шумная толпа репортеров, он отказался даже назвать ее имя. «Извините, но я не могу сказать, кто она такая. Это наше личное дело», – заявил Мик. Когда за ними стали охотиться папарацци, Мик защищал эту загадочную женщину сильнее, чем Марианну. Когда один фотограф сунул свою камеру прямо под нос Бьянке, Джаггер набросился на него с кулаками и ударил по лицу. За нападение Мика приговорили к штрафу в 1400 долларов.
Оказавшись в надежном укрытии за стенами поместья Старгроувз, Бьянка принялась наводить там порядок. Отвечая на звонки других подружек Мика, она советовала им исчезнуть, и как можно быстрее. Однажды позвонила мисс Памела и, к своему удивлению, услышала на том конце линии хрипловатый женский голос. «Никогда, ни при каких обстоятельствах не звони больше Мику, понятно?» – сказала Бьянка.
Но другое дело Анита Палленберг. С уходом Марианны она стала «девушкой „Роллингов”» номер один, и не потому, что давно уже встречалась с Китом; особый статус ей придавал тот факт, что когда-то у нее были связи и с Брайаном, и с Миком. Подружка Билли Уаймэна шведка Астрид Лундстром, невеста Мика Тэйлора Роза и Ширли Уоттс – все они старались держаться подальше от Палленберг.
К несчастью для Бьянки, Палленберг сразу невзлюбила новенькую. Почему-то Аните вдруг пришло в голову, что худая никарагуанка раньше была мужчиной, и она предложила наркоторговцу Испанцу Тони Санчесу 50 тысяч долларов, если он докажет, что Бьянка перенесла операцию по смене пола.
Но потом Палленберг оставила эту абсурдную затею и обратилась к темным силам. Она принялась насылать на Бьянку проклятия с помощью кукол вуду и однажды даже трижды обошла изумленную девушку, засунув в туфлю листочек с записанным от руки проклятием.
Вскоре Бьянка поняла, что Палленберг – не единственный ее враг. 3 ноября 1970 года Мик поведал Бьянке, что Марша родила ему дочь. Марша Хант благоразумно отказалась называть малышку Миднайт Дрим («Полуночный сон»), как советовал Мик, и настояла на своем выборе – Карис.
Бьянка захотела тоже родить ребенка от Мика, хотя очень быстро выяснилось, что он не является образцовым отцом. В последующие две недели он виделся со своей дочерью лишь дважды, и то по нескольку минут, между другими делами. Хант сердилась на него за равнодушие к ребенку, о чем и сказала прямо. Но Джаггера это совершенно не волновало. «Я никогда не любил тебя, – кричал он в ответ. – И вообще, ты сошла с ума, если думаешь, что когда-то любил!»
Хант разрыдалась, но Мик от этого только больше разъярился. «Она мой ребенок, и я могу забрать ее у тебя в любое время», – заявил он, намекая на то, что у него больше возможностей и больше влияния и он может нанять целую армию юристов.
«Ну попробуй. А я вышибу тебе мозги», – выпалила Хант.
Ближе к Рождеству критики расхвалили альбом Get Yer Ya-Ya’s Out! («Выкладывай свои вкусняшки!»), а фотография Мика появилась на обложке журнала Newsweek. «Из всех выдающихся рок-музыкантов – Пола Маккартни, Боба Дилана, Джона Леннона, Джими Хендрикса, Дженис Джоплин, Эрика Клэптона – Мик Джаггер, пожалуй, самый удивительный, самый яркий, самый экстравагантный, обладающий демонической силой, воздействующей даже на тех, кто инстинктивно отворачивается от него; и при этом он никогда не старается снискать чьего-то расположения», – говорилось в статье.
