Гилберт Уайнант. Он привез три паспорта: Гарри Гопкинса, недавнего министра и личного представителя президента Рузвельта, и двух сопровождающих его лиц.
— Гопкинс, — объяснил американский дипломат, — пришел к выводу, что разумнее всего ему ехать в Москву. Президент Рузвельт согласен. Поезд в Шотландию уходит через полчаса, а из Шотландии утром он вылетит в Россию на летающей лодке «Каталина». Опасное и трудное путешествие, особенно для такого больного человека, как Гопкинс, но он не считается ни с чем.
Визовые печати находились в консульстве — в другом здании. А в распоряжении советского посла всего пять минут! Что делать? Майский взял паспорт Гопкинса и написал от руки: «Пропустить Гарри Гопкинса через любой пограничный пункт СССР без досмотра багажа как лицо дипломатическое. Посол СССР в Англии И. Майский». Поставил дату и приложил посольскую печать. Американский дипломат поспел на вокзал в последний момент: поезд уже двигался, и паспорта он сунул Гопкинсу в открытое окно вагона. А Майский отправил в Москву шифротелеграмму, в которой предупредил о приезде личного представителя президента США и просил принять все необходимые меры для дружественной встречи.
Гарри Гопкинс вошел в кремлевский кабинет Сталина 29 июля. Он хотел понять, имеет ли смысл оказывать помощь Советскому Союзу или война уже проиграна? И Гопкинс пришел к выводу, что русские намерены сражаться до конца. Он телеграфировал Рузвельту: «Здесь царит безграничная вера в победу».
Гарри Гопкинс был одним из немногих, кому президент доверял. Рузвельт попросил его руководить программой ленд-лиза. Президент убедил Конгресс США принять закон «О передаче взаймы или в аренду оружия и военных материалов» (ленд-лиз). Он придумал это вместе с Гарри Гопкинсом: бери оружие сейчас и воюй, а заплатишь после войны или вернешь полученное. 1 октября в Москве было подписано первое секретное советско-американо-британское соглашение о поставке в СССР оружия, снаряжения и продовольствия. 7 ноября президент Рузвельт распространил закон о ленд-лизе на Советский Союз. Наша страна смогла получать оружие, стратегическое сырье и продовольствие. Поставки по ленд-лизу составили около 10 миллиардов долларов в ценах тех лет и очень пригодились Красной армии.
Началась эпоха тесного сотрудничества в борьбе против общего врага.
В Москву прилетели английские военные, чтобы поделиться с новыми союзниками опытом отражения воздушных атак немецкой авиации. «Два полковника из британского министерства внутренних дел, — писал бывший британский посол в Москве Родрик Брейтвейт, — советовали приниматься за тушение пожаров только после сигнала „отбой воздушной тревоги“. В Москве советом не воспользовались. Дежурные оставались на своих постах, даже когда начинали падать бомбы. Они несли потери, но многие люди и здания были благодаря этому спасены».
Больше всего англичан беспокоило, что в руки немцев попадут нефтяные месторождения в Баку. Они даже предложили свою помощь в подрыве оборудования. 22 ноября 1941 года Сталин принял предложение. Заместитель наркома иностранных дел Андрей Януарьевич Вышинский разрешил большой группе англичан, в том числе сотрудникам управления специальных операций на Ближнем Востоке прибыть в Баку и совместно с чекистами приступить к минированию нефтеносных месторождений.
Группу британских диверсантов в Баку тепло встретил заместитель наркома внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 2-го ранга Всеволод Николаевич Меркулов. Гостеприимство было на высшем уровне. Пособие по уничтожению нефтедобычи, разработанное в управлении специальных операций, перевели на русский. Меркулов отвез англичан к Николаю Константиновичу Байбакову, уполномоченному Государственного комитета обороны по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе. Англичане поделились опытом — как они уничтожали скважины на острове Борнео, чтобы нефть не досталась японцам. Но Байбаков, будущий председатель Госплана СССР, английским опытом не воспользовался.
В сентябре 1941 года британские разведчики в Сингапуре получили указание принять советскую миссию связи из пяти офицеров. Причем резидентам внешней разведки и управления специальных операций объяснили: «В случае падения нынешнего режима в России на британской территории окажется достаточное количество офицеров НКВД, которые смогут продолжить работу со своей агентурой по всему миру уже в наших интересах». Однако пала не Москва, а Сингапур. Британские офицеры попали в японский плен. 25 декабря 1941 года советскую миссию связи перевели в Рангун, но и Бирма скоро была занята наступавшими японскими войсками. А вот части Красной армии под Москвой стояли насмерть.
В Москву прибыла большая британская разведывательная миссия. Эрнст Генри удивился тому, что в состав миссии включили тех, кто в Гражданскую войну помогал белым сражаться против Красной армии. Некоторые из них происходили из семей белых эмигрантов, то есть заведомо придерживались антикоммунистических взглядов. Миссию управления специальных операций возглавил бригадир Джордж Хилл, который в предвоенные годы занимался подрывными операциями против большевиков, да еще умудрился поведать об этом в опубликованных мемуарах. Эрнсту Генри рассказывали, что достоинства Хилла исчерпывались его свободным владением русским языком и завидной способностью выпивать…
А в Лондоне британская контрразведка проявляла теперь особое внимание к Эрнсту Генри. Прослушивались его телефонные разговоры. 22 сентября 1941 года записали в его деле:
«Ростовскому очень нравится Ллойд Джордж. По его мнению Ллойд Джордж был бы отличным премьер-министром, если бы что-то случилось с Черчиллем. Он считает, что Ллойд Джордж — единственный британский политик с мировой известностью.
Наблюдение показало нам, что Ростовского хорошо знают в ресторане „Майорка“, где он обедал со своим другом — бывшим испанским послом.
Ростовский очень устал, у него месяцами нет ни одного дня отдыха. Мы продолжаем держать его в поле зрения».
(Либерал Дэвид Ллойд Джордж, решительный человек с репутацией борца за справедливость, стал премьер-министром Великобритании в Первую мировую. И до 1945 года оставался депутатом Палаты общин.)
Четвертого ноября в дело Эрнста Генри легло еще одно донесение: «Ростовский очень жестко относится к нашей стране и говорит, что мы не делаем все необходимое для того, чтобы помочь России. Нельзя сказать, что Ростовский — друг нашей страны».
Энтони Иден в 1935 году стал самым молодым главой британского внешнеполитического ведомства за последние 150 лет. А через три года подал в отставку, не согласившись с политикой тогдашнего премьер-министра Невиля Чемберлена, пытавшегося умиротворить Адольфа Гитлера и вождя итальянских фашистов Бенито Муссолини. Когда 10 мая 1940 года, после поражения во Франции, Чемберлен покинул правительство, и Уинстон Черчилль стал премьером, Энтони Иден вновь получил портфель министра иностранных дел.
Седьмого декабря 1941 года министр иностранных дел Энтони Иден в обстановке полной секретности покинул Лондон, чтобы встретиться со Сталиным. Накануне поездки советского посла в Лондоне принял Уинстон Черчилль. Иван Майский вспоминал: «Премьер, как всегда с сигарой в зубах, был очень любезен и высказал пожелание полного успеха встрече Идена с советскими руководителями.
