И если ещё раз подумать, в чем же главная роль режиссера, то мне кажется, что это роль мясорубки, всё в себя вбирающей и перемалывающей полученную информацию, а затем порциями выдающую её всем кто задействован в приготовлении блюда под названием спектакль.
Рыбак рыбака видит издалека.
(Поговорка)
Унион марионетеш – союз кукольников, международная организация, имеющая национальные центры во многих странах. Советский центр был создан в 1929 году. Все последние годы своей жизни его возглавлял Сергей Владимирович Образцов. Много лет он был и президентом всемирной организации. Время от времени эта организация собирала всемирные конгрессы и проводила фестивали, где подводились итоги работы театров кукол мира и обсуждались их теоретические и практические проблемы.
В 1976 году такой форум «Международный конгресс и фестиваль театров кукол» проходил в Москве, на который я имел приглашение, как главный режиссер театра. Работа конгресса проходила с 9 до 12 утра ежедневно в течение десяти дней в помещении нового МХАТа. А фестивальные спектакли показывались в трех московских театрах в 13, 17 и 20 часов. В 22 часа начинали работу ночные клубы в доме актера и Центральном доме работников искусств, где можно было увидеть выступления, не вошедшие в программу фестиваля. Ряд выступлений и спектаклей вне программы показывали и в театре Образцова. Каждый день был так насыщен, что, вернувшись уже в два часа ночи пешком в гостиницу «Россия», мы, наскоро поужинав (буфет для нас был открыт до трех часов ночи) и приняв душ, засыпали мертвым сном на три, три с половиной часа, с тем, чтобы к восьми или восьми тридцати быть уже в здании МХАТа. Перед каждым заседанием надо было успеть получить аппарат с наушниками для прослушивания перевода выступлений на иностранных языках, а также купить весьма дефицитные по тем временам книги и специально сделанные к фестивалю сувениры. Этот аппарат для прослушивания иностранного текста был очень удобен для курящих, поскольку можно было выйти из зала в курительную комнату и продолжать слушать выступления ораторов.
Мне удалось посмотреть около тридцати театров мира. Это была великолепная школа. Особых знакомств я не завел, поскольку (бездарь) не знал ни одного иностранного языка. Но с помощью переводчика в баре пообщался с мистером Такедо, руководителем великолепного японского театра, и его двумя актрисами, и даже получил приглашение на четырехсотлетие театра, которое намечалось отметить в 1977 году, и на которое я, конечно же, не поехал. Там же меня разыскал немецкий переводчик и помог встретиться с главным режиссером Магдебурского театра, с которым мы были заочно знакомы через журналиста аккредитованного в Донецке. Надо отдать должное Магдебурскому руководителю, совсем неплохо владеющему русским языком, – он был вежлив и даже приветлив, что не скажешь о его актерах. Поэтому мы, познакомившись, довольно быстро окончили наш разговор.
Конгресс завершился большим правительственным банкетом в ресторане «Арагви».
В 1978 году я стал членом президиума советского центра UNIMA, а через пять лет персональным членом этой международной организации. Президиум советского центра послал меня своим представителем на фестиваль в Чехословакию, в город Жилино. Фестиваль длился десять дней с 10 по 20 мая 1981 года. Там я посмотрел очень много интересных спектаклей чешских театров. Некоторые остались в памяти и сегодня. Чешский театр кукол всегда славился своим высоким профессиональным уровнем. Многое я узнал и о жизни, работе и быте зарубежных коллег. Фестиваль был организован очень хорошо. Это естественно, поскольку он проводился каждые два года.
На фестивале ежедневно издавался журнал. Меня попросили выступить со статьей. Уже в Москве Ирина Николаевна Жаровцева, ответственный секретарь советского центра, и Сергей Владимирович Образцов остались этой статьёй весьма довольны (вот, где пригодилось моё театроведческое образование). Хотя в Чехословакии было очень интересно, я отказался остаться, по просьбе чешского центра, ещё на три дня, и как только окончился фестиваль сразу уехал домой.
Перед самой командировкой в Чехословакию у нас проходило заседание президиума советского центра в Тбилиси. Грузия – это страна, где, если долго заседать, значит совершать тяжкий грех. План работы был сверстан так, что после легкого завтрака президиум собирался минут на тридцать – сорок, потом просматривал спектакль одного из тбилисских театров с кратким обсуждением с тем, чтобы к двум часам уже быть за столами дневного банкета, устраиваемого в честь нашего пребывания каким-либо театром или организацией. С небольшим перерывом на часовую экскурсию, мы вновь попадали уже на вечерний банкет, который длился с расчетом, чтобы дать нам возможность хоть немного отдохнуть до утра. Застолья были прекрасными не только изобилием вкуснейших блюд, но и своим ритуалом с удивительными по содержанию и манере грузинскими тостами и чарующими многоголосьем песнями. Тамадой за каждым столом был либо его «хозяин», либо почетный представитель вышестоящей организации. На банкете в Грузинском Театральном Обществе тамада решил, никого не пропуская из гостей, предоставлять слово для тоста. Рядом с ним сидела Ирина Николаевна, которая подсказывала ему, кто есть кто. Дошла очередь и до меня. Я поднял бокал и сказал следующее: « Нет слов, чтобы выразить восторг грузинскими столами, грузинскими блюдами, грузинским гостеприимством. И этот стол, и его хозяева не исключение. Но всё же есть и у него, как и многих других, один существенный недостаток». – В этом месте мой друг Гиви, главный режиссер грузинского театра кукол, побледнел, у него начали трястись руки. Он ужасно испугался того, что я могу обидеть хозяев своим замечанием. А я продолжал: «когда мы приходим в театр, нам дают программку, где мы можем узнать кто автор, кто режиссер и кто исполнитель предстоящего зрелища. Здесь же за столом у нас такой программки нет, и это большой его недостаток, поскольку я хотел поднять бокал за здоровье авторов, режиссеров и исполнителей этого стола».
Напряжение на лицах хозяев и гостей преобразилось в довольную улыбку. На бледном лице Гиви появился румянец, и он, успокоившись, стал представлять всех, кто был причастен к организации банкета. – Ну и напугал ты, Боря, меня, -- сказал он после застолья. – Ты что, Гиви, меня дураком считаешь? – попробовал обидеться я. – Что ты? Бог с тобой. Я подумал, что, может быть, ты не знаешь наших обычаев, – оправдывался приятель. – Но тост ты произнес превосходный.
